— Почему?
— Он до сих пор безумно любит свою жену. Не верите мне — спросите у других.
— Хорошо. Я поговорю со всеми. Ну а ваше алиби?
— Не понял?
— Вдруг это вы столкнули жену за борт?
— Ну да, вместе с паспортом. А потом кинулся в полицию. Да, мы поругались. Не стану этого скрывать. Жена слишком много выпила на банкете. В последнее время Анжелика чрезмерно увлекалась спиртным. И много курила. Ее образ жизни нельзя назвать правильным. А все эти пластические операции, дорогостоящие омолаживающие процедуры? Деньги на ветер, — поморщился Голицын. — Две бутылки шампанского в день и пачка сигарет — это не диета. Но именно на такой диете и сидела в последнее время моя жена. В Новый год она явно перебрала. А пьяная она невыносима. Мы поскандалили. Видимо, жена решила мне отомстить. Не увидев ее утром в каюте, я так и подумал. Но сумочка, которую нашли на палубе… Неужели же Анжелику все-таки убили?
— Значит, последним ее видел Сажин? — задумчиво спросил Алексей.
— Я видел, как они вместе уходили наверх.
— А там открытая палуба, на которой и нашли сумочку. Ну а вы с Дарьей Витальевной когда там побывали? До или после?
— Разумеется, до.
— И после этого вы жену не видели?
— Нет. Я ушел в свою каюту и лег спать.
— А Дарья Сажина?
— Ушла к себе.
— Вы ее проводили?
— До каюты? Разумеется, нет!
— Побоялись наткнуться на мужа?
— Я его еще тогда предупреждал: Даша всю жизнь будет любить только меня. Она — как бы это сказать? — очень цельный человек. Одно мое слово — и она бы ушла от мужа.
— И вы всю жизнь держите лучшего друга в таком напряжении?! — ужаснулся Алексей.
— А он меня не… — Голицын осекся.
— Что он?
— Так. Ничего. Не думайте, что Димка Сажин — белый и пушистый. Вы просто его не знаете.
— Подвожу итог: внятного алиби ни у кого из вас нет. Зато у Дарьи Сажиной есть мотив. Она вас ревновала к жене. Осталось разобраться с мотивами остальных. Насколько, к примеру, сильна была ваша ненависть к Анжелике? Кстати, как ее по отчеству?
— Ивановна.
— К Анжелике Ивановне. У вас к ней сильное чувство, сразу видно. Но вряд ли это любовь. Еще надо узнать, о чем говорил с Анжеликой Сажин, когда они поднялись наверх. И насколько пьян был Зебриевич.
— Сема-то здесь при чем? — вяло спросил Голицын.
— А вот это я и буду выяснять. И начну, пожалуй, с Дарьи Витальевны. А с вами мы прощаемся, но ненадолго.
…Дарья Сажина пришла к нему на следующий день. Леонидов ждал этого визита с интересом. Вот человек, который реально ненавидел Анжелику Голицыну и не скрывал этого. Так неужели?..
— Здравствуйте. — Она стояла в дверях и неуверенно оглядывалась. — Можно я войду?
— Да, конечно. — Леонидову уже позвонили с проходной и сказали, что к нему поднимается вызванная повесткой Дарья Витальевна Сажина.
— Я сяду?
— Садитесь.
Она присела на стул, все так же неуверенно оглядываясь по сторонам. Будто пытаясь сообразить: а где я? В первый момент Алексей не мог понять своих впечатлений от Дарьи Сажиной. Сначала она показалась ему некрасивой и какой-то измученной, но буквально через минуту он уже думал, что Дарья Сажина — невероятная красавица. Она абсолютно не умела скрывать своих чувств, все они были написаны у нее на лице. Волны то гнева, то отчаяния, то какой-то наивной, почти детской радости или печали накатывали на лоб и щеки этой странной женщины, затопляли ее светлые глаза то до глубокой синевы, а то и почти до черноты. Плохо сдерживаемые эмоции то и дело искажали рот с красиво очерченными губами, ломая его идеальную линию, или же преображали улыбкой, и невольно хотелось улыбаться в ответ. Женщина-море, непонятная, непредсказуемая, и уж точно Даниил Голицын такой ее отчаянной любви не стоил. Но в том-то и была прелесть Дарьи Сажиной, что она никаких ценников не замечала и на чувства свои эти ценники не навешивала.
— Догадываетесь, зачем я вас пригласил? — со вздохом спросил Алексей. Он уже понял, что будет ничуть не легче, чем с Даниилом Голицыным. Сейчас эта женщина затопит кабинет своей любовью к нему, и попробуй тут сопротивляться!
— Из-за Анжелики?
— Как вы думаете, что с ней случилось?
— Я думаю, ее убили, — радостно сказала Дарья Витальевна и тут же погрустнела.
— Кто убил?
— Я не видела, — смутилась она.
— Но уверены, что ее нет в живых?
— Да.
— Почему?
— Он ведет себя так… Дан. Он свободен, понимаете?
— Вам виднее.
— Да, — кивнула она. — Мне виднее.
— Он встречался с вами после того, как вы вернулись из круиза?