— Проверяю, — ответил Уилл.
— Боже правый, да вы чуть было не разбились! Ведь Сара была на борту!
— Простите меня, ладно?
— Нет, не ладно. Ты считаешь, что извинение все искупает?
— Что все?
— А то, что ее болезнь вернулась после этого происшествия! — выкрикнул Джордж. — Вот что!
Уилл остолбенел. Обвинение Джорджа его потрясло.
— Ей нужен был покой, — говорил тем временем старик, глаза его горели. — Никаких душевных волнений. Может, она бы вернулась к нам на остров, если бы не встретила тебя. Мы бы заботились о ней — я, Майк и Бесс. Правда, Майк?
— Хватит, дед, — нахмурился Майк.
— Заставить ее так волноваться, столько пережить… — начал было Джордж и умолк. — Вот что случилось. И ей с этим не справиться.
— Черт! — бросил Уилл, не сводя с него глаз.
Джордж отвернулся, чтобы никто не заметил его слез. Точно так же он потерял Роуз. Пытался удержать ее в постели, оградить от эмоций, но напрасно: она хотела во всем участвовать. До самого конца она его любила и поддерживала во всем. Со всей страстью она любила его и Сару, и это было свыше ее сил. Это усугубило болезнь и свело Роуз в могилу.
— Сэр, — обратился Уилл к Джорджу.
— Что? — сопя, спросил старик.
— Я забыл вас попросить…
Джордж уже взял себя в руки. Было холодно. У него болело горло — казалось, каждое слово причиняет ему боль. Он повернулся и молча кивнул.
— Джордж, я прошу у вас руки вашей дочери.
Старик поднял глаза. Черт, снова повалил снег.
— Прошу вас, Джордж, — повторил Уилл. Его тон был мягок и сдержан, словно и не было никаких обвинений со стороны отца Сары.
Джордж медленно кивнул. Майк не проронил ни слова.
— Да, — наконец произнес старик. — Даю тебе мое благословение на брак с Сарой.
— Я люблю вашу дочь.
Джордж искоса взглянул на Уилла. Шесть футов росту. Моряк, который давно покинул свой корабль. Седые виски и усталые глаза, будто несколько ночей он не спал. По крайней мере чисто выбрит. Джордж уже собирался назвать его «командир», но сказал совсем другое.
— Знаю, сынок, — услышал он собственный голос.
Они обнялись, и он похлопал Уилла по спине. В дверях появилась Сара. На глазах у Уилла выступили слезы, Джордж крепко держал его, не давая повернуться к Саре.
Увидеть невесту до свадьбы — дурная примета.
Церковный двор покрывал чистый снег. Он валил и валил, пока они ехали в церковь. Этот маленький скромный храм выдержал не один шторм. Он одиноко стоял на краю земли, на двери красовался венок из еловых веток. Джордж повел Уилла внутрь. Он еще не видел Сару. Бесс приложила много усилий, чтобы убедиться, что он отвернулся, когда она усаживала Сару на заднее сиденье джипа.
Сара сидела в машине рядом с сыном и ждала, пока остальные войдут в церковь. Майк молчал. Сара нервничала, и знала почему. Ей тридцать семь, у нее взрослый сын, а она впервые выходит замуж. Ее сердце трепетало, как птичка.
— Ты в порядке? — спросил Майк.
Сара кивнула.
— Тебе не холодно? — снова спросил он.
— Нет, — ответила она, хотя вся дрожала.
— Я ездил включить обогреватели, так что в церкви будет тепло.
Повернувшись к сыну, Сара улыбнулась.
— Ты такой заботливый, — сказала она.
— Обычно ты так не говорила, — удивился он.
— А следовало бы, — вздохнула она, вспоминая, как часто оставляла его одного, когда работала или уходила на свидания, — и почаще.
Майк пожал плечами.
— Снежинка хотела приехать, — вдруг сказала Сара.
— Да?
— По мы решили, что на этот раз не стоит. Думаю, она будет рада услышать твой голос.
— Я позвоню ей, — пообещал Майк.
Сара кивнула.
— Ты ей нравишься, — сказала она, и вдруг ее осенило: она ведь никогда не узнает, что произойдет дальше. — Ох, — выдохнула Сара, приложив пальцы к губам.
— Что? — встревоженно произнес Майк.
Она сидела совершенно потрясенная. Рядом ее семнадцатилетний сын, и ей не суждено увидеть его восемнадцатилетие. Она не узнает, закончит ли он школу или решит остаться на ферме. Если они со Сьюзен полюбят друг друга, она не узнает и этого, как и того, что будет дальше. Не увидит их свадьбу, никогда не будет матерью жениха, а когда у них будут дети, ей не суждено стать бабушкой.
— Майк… — еле слышно прошептала она.
— Что, мама?
Как ему сказать? Она не имеет права причинять ему такую боль. Она так измучилась, так устала от боли, от ожидания… Она знала, ждать осталось недолго. Скоро придет смерть, которую она впустила в свою плоть, стоя у замерзшего пруда, когда погибал ее сын и когда она молила Бога спасти его. Как она могла сейчас ему сказать, что хочет знать, что будет с ним дальше?