Плечи Сьюзен сотрясали рыдания, и, казалось, она накрепко прилипла к камню. Она водила пальцем по буквам имени Сары, высеченным на граните, словно слепец, читающий важные письмена. Спустя несколько секунд, глубоко вздохнув, она протянула руку к рюкзаку. Она хотела было открыть его, но вместо этого положила к себе на колени.
Они приехали за Майком. Сара уже знает об этом? Где-то там в небесах она радуется и улыбается. Ее мечта вот-вот осуществится — Майк решил закончить школу, он летит с ними в Форт-Кромвель, будет жить у Уилла.
— Твой отец сначала так разозлился, — улыбнулась Сьюзен, — они с моим папой вели баталии по телефону, кричали друг на друга, бросали трубки, потом снова звонили. Словом, такая кутерьма… Бедная тетя Бесс… Когда Джорджа не было рядом, она звонила и извинялась, что не на нас он злится, а на то, что Майк покидает остров.
Рассмеявшись, Сьюзен опустила голову.
— Забавно, но в конце концов он смирился. Милый старенький Джордж! Однажды Майк зашел к себе в комнату, а у него на столе стопка журналов «Нэшнл джиогрэфик» и записка: «Привези назад, когда получишь диплом». Интересно, что Майк на это сказал?
Смех оборвался, и Сьюзен снова взглянула на надгробие.
— Ведь он знал, как ты этого хотела, — добавила она.
Она начала развязывать рюкзак, ее руки слегка дрожали. Сьюзен слишком сильно затянула тесемки, потому что то, что лежало внутри, было очень ей дорого. У нее была сентиментальная способность связывать вещи с людьми, которых она любила и потеряла. Сьюзен носила носки Фреда, меняла имена так, чтобы они напоминали ей о брате. И сейчас, став наконец снова Сьюзен, она считала это свое поведение несколько странным. Хотя ее мать облегченно вздохнула. Для нее имело большое значение, что дочь вернулась к своему имени. Мать и Джулиан с благодарностью вспоминали Сару.
Развязав рюкзак, Сьюзен вытащила оттуда овальную дощечку, завернутую в папиросную бумагу. Положила ее на колени и задумалась. Есть ли какой-то способ сообщить Саре о том, что происходит?
— Все тебя любят, Сара, — начала Сьюзен. — Все. Твой отец и тетя Бесс, Майк и, конечно, мой папа… Господи, Сара! Мой папа так тебя любит, ты была для него настоящим подарком судьбы. Ты даже не представляешь, Сара, чему ты научила его: научила любить, даже больше — надеяться. Теперь мой отец полон надежды. Каждый день он рано встает и живет для тебя.
Сьюзен перевела дыхание.
— Он говорит, что должен жить, потому что жизнь прекрасна. Это бесценный дар, и нам не дано знать, когда она прервется. Ты тоже не знала, — прошептала девочка.
Подняв записку отца, позеленевшую от травы, она прочитала: «Я люблю тебя, Сара. И буду любить всегда». Понимая, что это личное послание, касающееся только ее отца и Сары, Сьюзен осторожно положила записку на место.
— Ты так много для всех значила, Сара. Они все время говорят о тебе. Иногда мне кажется, ты принадлежишь другим людям гораздо больше. Они знали тебя дольше, чем я. Помнишь, как мы в первый раз встретились? Я думала, что впервые увидела тебя в аэропорту в день твоего рождения, но я ведь тебя видела и до этого в твоем магазине. Помнишь, я, совершенно замерзшая, зашла в магазин, притворившись, что хочу что-то купить, а ты дала мне чашку горячего сидра… Помнишь?
Чья-то тень легла на траву, и Сьюзен подняла голову.
— И когда пришли те девушки из колледжа, я вдруг почувствовала ревность… Но знаешь…
Крепче сжав дощечку, она на мгновение склонила голову, собираясь с силами.
— Ты и сейчас моя. Ты моя вторая мама. Мой папа женился на тебе, и я так счастлива. Ты понимала меня, Сара. Действительно понимала. Я думаю, это такая редкость — понять и принять другого человека. Когда мне бывает трудно с мамой и Джулианом, так хочется сесть на велосипед и приехать к тебе… Я знаю, ты бы меня поняла.
Сьюзен поставила сделанную ею дощечку на надгробие рядом с букетом отца. Это был маленький деревянный овал: воздушное облако с золотой цифрой «7» на фоне синего неба, легкие перышки кружились вокруг, словно снежинки. Это была маленькая копия вывески магазина Сары. Сьюзен помнила, как впервые увидела ее, когда, замерзшая, вошла внутрь.
— Мы с папой сделали это после того, как тебя не стало.
Вспомнив холодный ангар и то, как в полном молчании они трудились над дощечкой, Сьюзен опустила голову и заплакала.
— Когда я делала эту эмблему, — сказала она сквозь слезы, я вспоминала о твоем магазине, который был нашим с тобой местом.
Она оглянулась, чувствуя, как легкий ветерок шевелит ее волосы. Волны с шумом разбивались о камни, чайки кричали над шпилем церкви.