— А что с вами приключилось? — спросил старик. — Тоже потеряли кого-то?
— Да, сэр, — ответил Уилл и замолчал, но через минуту сказал: — Потерял сына.
— Сына? О Боже праведный! — воскликнул Джордж.
Уилл смотрел прямо перед собой и, очевидно, мысленно представлял себе своего мальчика. Джорджу было знакомо это выражение лица: он видел его собственными глазами, когда мельком смотрел на себя в зеркало по утрам. В этом взгляде были мысли о Роуз, о его погибших друзьях.
Он хотел спросить, где это произошло и при каких обстоятельствах. Но зачем — заставить Уилла еще раз все вспомнить и освободиться от горьких воспоминаний? Теперь считается, что горе как нарыв и надо помочь ему прорваться. Но Джордж думал, что это слишком просто. Он был убежден, что горе и печаль делают людей человечнее, навсегда соединяя с теми, кого они потеряли.
Старик кашлянул и опустил окно. Морозный воздух ворвался внутрь, ударяя им в спины. Он принес с собой не только холод, но и бодрость. Джордж похлопал Уилла по плечу.
— Ваша старая команда на «Джеймсе» может вами гордиться, старина, — сказал он, — вы спасли Майка.
— Спасибо, сэр.
— И мы тоже гордимся вами. Сара не пережила бы, если…
Уилл хмыкнул.
Джордж крепко пожал ему руку.
— Добро пожаловать на борт, командир, — сказал он. Затем дал газ, и большой джип рванулся вперед.
Когда Уилл и отец Сары вошли через задний ход, она встретила их в холле. Она слышала, как тетушка Бесс говорит по телефону с Хиллом Кроуфордом, пытаясь убедить его самолично доставить им лобстеров. Все еще расстроенная из-за Майка, Сара говорила рассеянно.
— Тетя Бесс и Снежинка задумали устроить сегодня вечеринку, — сообщила Сара. — Но Хилл слишком занят и не может сам привезти нам лобстеров. Могу я взять машину и забрать их?
— Тормоза никуда не годятся, — с сомнением в голосе произнес старик. — Майк как раз на днях заказал новые, но не успел установить их.
Сара улыбнулась:
— Я буду очень осторожна.
— Я поеду с тобой, — вызвался Уилл.
— Лучше бы вам, Уилл, сесть за руль, — попросил Джордж. — А Сара пусть покажет дорогу.
— Я согласна, — сказала Сара. Стоило ли по такому пустяку спорить с отцом? У них и так хватало разногласий. Прежде она как-то не задумывалась над тем, что сейчас пришло ей в голову. Дело было вовсе не в том, что отец сомневался в ее способности вести автомобиль по острову — она делала это не хуже любого мужчины. Потребовалось много лет, чтобы понять, что таким образом отец берег ее, неловко выказывая свою любовь. Поцеловав его в лоб, она приняла его предложение.
— Выберите лобстеров получше, — ворчал отец. — Если он станет говорить, что в каждом два фунта, заставь его взвесить при вас.
— Папа, он не станет нас обманывать. Ты знаешь Хилла всю свою жизнь, вы ведь вместе ходили в школу.
— Именно поэтому я вас предупреждаю! У него свои хитрости. Понаблюдай за ним, говорю тебе. Он проделывает такую штуку: оставляет крабовые ножницы на весах, и тогда вес увеличивается почти на фунт! Понаблюдай за ним, командир!
— Я все сделаю, сэр, — заверил Уилл.
Сидя на переднем сиденье джипа, они крепко обнялись. Несколько часов они провели врозь, но казалось, прошло несколько дней. Уилл поцеловал ее в губы. Сара продела руки под полы его парки и замерла, мечтая остаться так навсегда. Казалось, никто не следит за ними из дома, но если бы даже это было и так, им было бы все равно.
Уилл выехал на дорогу. Несколько гусей прошествовали из сарая и топтались прямо на их пути в поисках корма. Сара опустила окно и замахала руками, прогоняя их. И тут страшная боль пронзила ее спину, отдаваясь в ноги. Она вскрикнула, искры посыпались у нее из глаз.
— Что случилось? — Уилл обеспокоенно повернулся к ней.
Выпрямившись, она почувствовала, что боль ушла.
— Ничего, — переведя дыхание, отозвалась она.
— Ты меня обманываешь, — настаивал Уилл.
— Должно быть, защемило нерв, — сказала она, молясь, чтобы это было так. — Возможно, это из-за Майка. Я так отчаянно спорила с ним.
— И от этого может заболеть спина? — не верил Уилл.
— Это от нервного напряжения, — объяснила она. — Я сама виновата.
— Из-за чего вы спорили?
— Из-за меня, — сказала она и улыбнулась, потому что не хотела, чтобы он видел, как ей больно.