Единственная достойная внимания ниточка, которой теперь должны были следовать Мессина и его новый инспектор Баветти, зиждилась на сведениях, за которые, по мнению Косты, Фальконе тут же ухватился бы. Вчера после полудня Кальви, этот конский живодер, сообщил об угоне одного из трех своих вэнов. Вэн имел грузовое отделение с отличными замками. Его до сих пор не обнаружили, хотя экипажи всех полицейских машин в городе, как с эмблемами полиции, так и без оных, теперь располагали номером. Исчез и Энцо Уччелло, сокамерник Браманте и коллега по работе на бойне. Может быть, они были правы, когда считали, что Уччелло помогал Браманте. Баветти, несомненно, считал это возможным. Косте пришло в голову, что даже если все обстоит именно так, это лишь часть всей истории. Энцо Уччелло сел в тюрьму на три года позже Браманте. И все еще сидел без надежды на досрочное освобождение, когда произошли первые убийства. От него тогда не могло быть никакой пользы. А те услуги, которые он мог предложить Браманте, безусловно, ограничивались по времени только последними несколькими месяцами.
Подробности, кажется, не слишком интересовали Баветти. Он был немного моложе Мессины, высокий, с неприметной внешностью, склонный очень мало говорить, да и то короткими, рублеными фразами, словно не желая слишком распространяться. Оба начальника сейчас явно пребывали в неуверенности и проявляли неожиданную осторожность, поскольку опасались последствий провала. В квестуре сейчас явно недоставало опытных сотрудников, и это, конечно, вызовет дополнительные затруднения в поисках Лео Фальконе и Розы Прабакаран.
Не то чтобы Коста рассчитывал длительное время принимать в них участие: терпение Мессины подходило к концу. За ночь он едва обменялся с ними парой слов, а сейчас, в присутствии нескольких других старших офицеров, фактически обвинил агентов в причастности к исчезновению Лео.
Ник просто рассмеялся — ни на что большее полицейский в тот момент был просто не способен. С какой стати они стали бы помогать Лео в подобном глупом предприятии? И зачем стали бы ждать, пока Принцивалли поднимет тревогу? Дурацкое предположение, о чем детектив и сказал Мессине прямо в лицо.
Перони в большей степени принял это обвинение на свой счет. Здоровяк встал, приблизил иссеченное шрамами лицо к цветущей физиономии Мессины и потребовал, чтобы тот взял свои слова обратно и извинился. Остальные присутствующие с огромным удовольствием выслушали бы подобное из уст недозрелого комиссара, и именно в этом заключалась основная причина того, что они никогда их не услышат.
Перони сделал третью попытку:
— Комиссар, я требую, чтобы вы взяли свои слова обратно.
Мессина пытался выскользнуть из щекотливой ситуации на свой манер. Пожилые полицейские кивали, поддерживая Джанни. Коста понимал, что, после того как все успокоится, наступит расплата, и обнаружил, что его мало волнует, на кого падут репрессии. Лео пропал вместе с Розой Прабакаран, которую, надо полагать, Браманте взял в заложницы, чтобы выманить Фальконе, — то же самое он проделал ранее с другими жертвами. И теперь никто не имел ни малейшего представления, что с полицейскими произошло. Вновь игру, уже в который раз, полностью контролировал Браманте. Мессина и Баветти не обладали способностью предвидеть, других талантов у них тоже не было, чтобы предвосхитить действия этого человека. Может, Лео Фальконе ими тоже похвастать не мог, хотя пока он был тут, борьба как будто шла на равных.
— Так чего вы хотите? — спросил Коста, когда Мессина в который раз проигнорировал требование Перони. — Мы продолжаем участвовать в расследовании или нет?
Комиссар сцапал приманку, как Ник и ожидал.
— Нет! — чуть не выплюнул он, отчасти инстинктивно, но не только. — Убирайтесь отсюда к черту! Оба! Когда с этим будет покончено, я приму решение насчет вашего будущего.
— Но мы друзья Лео! — заорал Перони. — Вы не имеете права выкинуть нас отсюда, только чтобы облегчить себе жизнь!
Бруно посмотрел на часы:
— Ваша смена закончилась. Вон. Оба. И не появляйтесь, пока я вас не вызову.
Коста сжал локоть Перони. Детектив не имел ни малейшего представления, о чем будет говорить Мессина, когда они уйдут. И комиссар, и Баветти, судя по их виду, вообще не понимали, что им делать дальше.
— Черви, — буркнул Коста.