— Слышу сомнение в голосе я твоём. В чём дело?
— Так это речной катер, а не морской. У моего отца такой же был, пока продать не пришлось, — пояснил Серебряный. — Слушай, как ты вообще решил идти в Черноморскую, когда сам в лодках ни бум-бум?
— А ты знаешь какую-то другую академию в Сочи? Нет? Ну вот я тоже, — спокойно ответил я. — Вообще, я море люблю, и солнце… и то, что скоро декабрь, но мы в ветровках, а не пуховиках.
— Так, температура по-другому ощущается… хотя, ты же из Питера. Тогда да, но странно, что ты лодками не увлекался, там же тоже море есть, хоть и холодное, — непонимающе посмотрел на меня Саня.
— Лучше катером займись. А мне ещё шины заготовить, к парому стыковаться.
— Не стыковаться, а швартоваться… да понял я, понял. Посмотрим, как тебе будет на практических занятиях в следующем году, — недовольно пробурчал Саня.
К вечеру воскресенья мы уже болтались на волнах в открытом море. И надо сказать, что несмотря на укачивание, а это было очень непривычно, я остался в восторге от открытого моря, которое уходило за горизонт.
Последнюю тысячу лет я провёл на плоском куске земли, изрезанном рвами, окопами и колючей проволокой. В окружении семи колец стен и мобильных крепостей. Под постоянными волнами всевозможных тварей я ни разу не смог выбраться из этого непрекращающегося кошмара.
А море, когда оно появлялось, приносило с собой либо элементалей, не убиваемых обычным оружием, либо чудовищ, что лезли из глубин сплошным потоком. И это ещё не худший вариант. Однажды к нам пыталось прорваться такое, что подымалось выше самых больших стен и небоскрёбов. И единственное, что нас спасло — начало вторжения из иного мира, когда исполины столкнулись друг с другом… Правда, добивали их всё равно мы. Я лично отрезал одному голову резонансом…
Море… даже когда под вечер оно чуть разбушевалось, и нас начало ощутимо бросать по волнам, я не чувствовал никакой опасности. А вот Саня то и дело проверял спасательный жилет, повторяя, что уже далеко не лето и, даже просто рухнув в воду, можно замёрзнуть за полчаса, а до берега отсюда вплавь не доберётся даже чемпион.
— Огни! — заметил я, когда стало уже совсем темно, часов семь.
— Да, это должно быть они, главное, чтобы мимо не проплыли. — ответил Саня, заводя двигатель. Посмотрев в бинокль, я убедился, что это и в самом деле то же грузовое судно, которое мы провожали два дня назад.
— Готовь покрышки! — скомандовал я, правя к парому. Судно скорость сбавлять не собиралось, так что нам пришлось двигаться параллельным курсом, дожидаясь пока Аня с отцом не выглянет из-за борта. Несколько раз мы чуть не сталкивались, но покрышки оказались достаточно удобным инструментом и пружинили, отталкивая нас.
— Что-то их долго нет, — проговорил я, когда мы продержались минуты три. Неспящие пассажиры с интересом рассматривали нас через окна и иллюминаторы. — О, наконец-то. У вас всё нормально⁈
— Да! Закупились на всё! — крикнула Аня, свесившись через край. — Принимайте посылочки! Держи ровнее.
Это было проще сказать, чем сделать. Пусть не шторм, но заметное волнение на море было, да ещё и делать всё приходилось на ходу, удерживая курс и скорость. Так что я почти пропустил момент, как с парома начали спускать на верёвке пухлую клетчатую сумку. Та отчаянно болталась, норовя залететь меж бортов, так что приходилось держать впритык, балансируя, чтобы не врезаться. За первой пошла вторая и…
— Есть! Третья готова! — довольно сообщил Саня, отвязав верёвку. — Давай следующую!
— Всё. Больше нету, — ответила девушка, и я ошарашенно посмотрел на клетчатые сумки. — До встречи на берегу! До завтра!
— Всего три? — удивился я, но девушка уже скрылась за бортом. Как назло ещё и волна пошла, отбросила нас в сторону.
— Зато они тяжёлые, — заявил Серебряный, укладывая сумки на дно.
— Лучше держи на сиденьях, чтобы не промокли, — решил я, направляя лодку по компасу и направлению парома. По звёздам я ориентироваться не учился, тем более что они часто разные от мира к миру. А сверяться с ЖПС пришлось только у берега, чтобы случайно не уплыть в Абхазию.
В результате швартовались мы почти в полной темноте, что очень соответствовало духу контрабандистов, но вообще неудобно. Надо обязательно поставить себе какой-нибудь маяк или, по крайней мере, освещение провести.
— Готово! — крикнул Саня, заканчивая привязывать судёнышко к пирсу. Я осторожно подал ему один из баулов, потом переложил два других на бетонную плиту, обесточил катер, и только после этого вылез сам. Разбирать сумки было решено уже в Сочи, а для этого Серебряный взял у отца машину, армейский неказистый УАЗ. Самое то по горам гонять.