Я мог разрубить скрижали, разрушить алтарь, разбить на куски каменную площадку. Золотые символы продолжали струиться по воздуху. Жертвенная кровь гиганта пузырьками вплеталась в их узор, усиливая божественные символы.
— Хранитель! Ты обещал мне мир БЕЗ апокалипсиса! — закричал я, вкладывая всю ярость души.
— О ком ты говоришь? — ошарашенно уставившись на меня, спросила Аня.
— Я отдал за это все свои силы! — не обращая внимания на её слова, продолжил я. — Пожертвовал тебе тысячи лет службы! Смотри на меня! Смотри на то, что происходит, и не смей отворачиваться! Это цена твоего слова? Это твоя благодарность⁈
— Ванечка, ты чего… — проговорила девушка, жалостливо погладив меня по голове. Но как раз в этот момент в голове вспыхнуло осознание.
Он не мог поступить иначе. Баланс должен быть соблюдён. Никаких сил. Никаких стремлений. Никакой миссии по спасению. Только так. Иначе бы этот мир скатился в войну Хаоса и Забвения.
И за краткое осознание, за крупицу понимания языка древних, тоже придётся заплатить свою цену. Но я был к этому готов.
Пиктограммы обретали не только прикладное действие, но и Имя. Имена складывались в Смыслы. Символы начали появляться под моими пальцами один за другим, создавая фразы и предложения. Они вплетались в узоры на стенах, встраивались в саму суть нашего мира. И гиганты, наблюдавшие за представлением, с предвкушением ринулись ко мне.
Зеленокожие били своими скипетрами и булавами по прогибающимся золотым стенам. Из верхушек пирамид ударили лучи, каждый из обелисков, насколько хватало глаз, сиял символами зачарованными жрецами.
Они жаждали появиться в нашем мире. Они влили в этого все силы до последнего. И не было ни одного шанса, чтобы этого не произошло.
— Вы сами этого хотели, — усмехнулся я, заканчивая начертание.
Золотые стены лопнули, расширившись и уйдя к горизонту.
Мир словно подмигнул и неуловимо изменился навсегда. Я впустил эту силу, послужил мостиком между ней и скрижалями.
И тысячи строений древних, их великие пирамиды, рвущиеся к небесам башни и обелиски… прорвались в наш мир! Их буквально всосало вместе с поводками золотого света и символами.
Единственное, что я смог сделать — чуть подправить алгоритм.
Изменить несколько строк в гигантском начертании.
Самую капельку.
Ведь все строения, големы и сокровища перенеслись в наш мир.
А их хозяева остались снаружи, в идеально ровной, лишённой жизни и построек пустыне.
Я отсёк разумную жизнь, оставив её в том мире.
И теперь зеленокожие гиганты, чьи образы бледнели на глазах, в ярости и ужасе бились в золотые стены, на фоне гладкой пустой равнины. Пока совершенно не поблёкли и не исчезли, окончательно разорвав связь между мирами.
Ведь все их устройства, скрижали, обелиски и прочее теперь находилось у нас.
Ну… почти у нас.
Ведь, как я и сказал, за всё приходится платить.
Эпилог
Заёмная сила Хранителя, божественная искра, позволила мне изменить алгоритм переноса, и по всей планете начали появляться руины Древних. Но я это просто знал, а не чувствовал. Ведь платой стало то, что всё вокруг обелиска, скрытого под алтарём, оказалось полностью изолировано от остального мира. Или скорее, перестало быть частью этого мира, выделившись в отдельную область, окружённую золотыми стенами.
Первые пару лет пришлось несладко. Отрезанный от остального мира Кипр не мог обеспечить себя даже самым необходимым. Заключённый в шестигранник, с длиной ребра в сто двадцать пять километров, он оказался предоставлен сам себе. А миллион жителей далеко не сразу понял, как жить по-новому.
Внутри гексагона не работали божественные знаки. И наверное, это было даже в плюс. Ведь после непродолжительных конфликтов людям пришлось договариваться и выстраивать свою жизнь заново. А кто в точности знал, как именно организовать оплот человечества посреди ничего?
Пришлось объединиться с русскоязычной и греческой диаспорами, захватить власть и организовать безотходное производство. Примитивное, но достаточное, чтобы люди не умирали от голода и нехватки элементарных лекарств. Мы даже заново изобрели пенициллин!
За год я возглавил русский союз. За два стал бургомистром. Через четыре меня признали правителем всего острова. А спустя пять лет на острове, наконец, воцарился мир. Ведь даже самые отчаянные головы поняли, что вырваться с него ни у кого не выйдет. И тогда я позволил себе уйти на покой, чтобы наслаждаться жизнью с женщиной, которую любил. Долгой и счастливой, простой жизнью. Ловить рыбу в море, выращивать виноград, растить детей и нянчиться с внуками.