«Лучше не глядеть по сторонам, — подумал Хохдрук, задрожав при мысли о том, как выглядят в темном помещении другие рекламные плакаты фирмы «Цербер». Чтобы подбодрить себя, он еще раз с торжеством подумал: «Все-таки я уличил этого господина! Если бы он мог предъявить для сличения письмо, он не сопротивлялся бы моему посещению магазина. Но я тут! Вместе с предписанием расследовать дело фирма выдала мне контрольные ключи к магазину. Я открою конторку, в которой хранится корреспонденция, и проверю, лежит ли там письмо. Очень просто… И ничего страшного. Вот полки с книгами… Вот запертый сейф с выручкой…»
Холодно. Темно. Пусто.
Освещая себе дорогу фонариком, ступая на цыпочках и нащупывая дорогу вытянутой рукой, г-н Хохдрук приблизился к конторке, открыл ее и вынул толстую папку, в которую подшиваются письма. Как во всех магазинах фирмы «Цербер», папка эта лежит справа. Сейчас все, решительно все разъяснится!
Но тут дверь магазина, запертая им изнутри, медленно-медленно приоткрывается.
Господи! Дверь-то он запер, но ключ не оставил в замке, и теперь кто-то открывает ее снаружи. В приоткрытую дверь просовывается рука. В белом дрожащем круге света, который Хохдрук нервно направил на дверь, рука в черной перчатке выглядит зловеще. Черная рука протягивается к выключателю, чтобы зажечь свет. Нервы Хохдрука не выдерживают. Он хватается за дверь и с криком: «Кто там?!» — тянет ее к себе. Неизвестный отдергивает руку и тянет дверь к себе, стараясь захлопнуть. Они сопят, стараясь пересилить друг друга.
Незнакомец неожиданно отпускает дверь, Хохдрук падает на пол.
Тогда тот, кто стоял за дверью, с криком: «Попался! — врывается в магазин. — Я тебе покажу, как называться «Отчаянным»!» Два человека в полной темноте борются и даже боксируют.
— Не уйдешь! — кричит тот, кто был за дверью, и Хохдруку кажется этот голос знакомым.
— И ты не уйдешь! — отвечает Хохдрук.
Но никто из них не может сказать, кто поймал и кто пойман, кто кого держит. Оба оказались на полу; не видя друг друга, они старались хоть немного отдышаться, И вдруг незнакомец говорит:
— Не вы ли это, господин Хохдрук?..
— Значит, это вы, господин Земиколон? — отвечает ему Хохдрук.
— Что вы здесь делаете? — говорит Земиколон.
— А вы что здесь делаете? — отвечает Хохдрук.
Земиколон зажигает свет. Перед глазами противников возникает разгром, учиненный ими. Сражаясь в темноте, они сбросили с полок книги, оборвали рекламные плакаты.
— Хорошеньких дел вы понаделали! — кричит Земиколон. — Ищейка вы этакая! Что вы здесь вынюхиваете?
— Письмо, на которое вы ссылаетесь, — говорит Хохдрук. — Письмо, которое вы не желаете мне предъявить.
— Вот оно, — отвечает Земиколон и раскрывает папку корреспонденции, упавшую на пол.
Но письма нет. Письмо с разгадкой серии, ввергшее Земиколона в искушение, исчезло, как исчезало за некоторое время до того письмо с угрозой, подписанное «Отчаянные ребята». А ведь письмо с разгадкой было кем-то аккуратно вложено на то самое место, откуда исчезло письмо с угрозой. Земиколон еще раз излагает Хохдруку весь несложный ход событий, в который было бы легко поверить, если бы он подтверждался вещественными доказательствами.
— Фирма в моем лице, — сурово говорит Хохдрук, поправляя галстук, — не может полагаться на заверения. Ранее фирма в моем лице полагала, что ваши заверения смахивают на бред, теперь фирма убедилась, что они больше похожи на ложь… Мы встретимся завтра, — говорит Хохдрук и с достоинством идет к двери.
Г-н Земиколон выключает свет: для того чтобы выбраться из магазина, достаточно уличного света, который падает в помещение через полуоткрытую дверь. Г-н Хохдрук ускоряет шаги, чтобы поскорее выйти из комнаты, украшенной изображениями черепов и окровавленных лиц.
Порыв сквозняка захлопывает дверь перед его носом.
— Дурацкие шутки! — кричит он Земиколону. — Зажгите свет!