Первый раз в жизни корреспонденция поступала к нему таким загадочным образом. Человек со стальными нервами испуганно взял конверт. Письмо без марки. Это было всего страшнее.
Вскрывать или не вскрывать? Поколебавшись, он вскрыл письмо.
Земиколон был автоматически исполнителен. Поэтому он, во-первых, подшил письмо, полученное столь странным образом, в папку и, во-вторых, зарегистрировал его в реестре с надписью «Входящая корреспонденция». Так в деловых бумагах филиала фирмы «Цербер» 24 июня появилась странная запись. В графе «От кого?» было написано: «От неизвестных, подписавшихся «Отчаянные ребята»; в графе «По какому вопросу?» — «Личные угрозы». «Что сделано по письму?» Земиколон решительно написал в этой графе: «Оставлено без внимания», — затем столь же решительно перечеркнул эти слова и сверху написал: «Доложено господину директору Дорну». Теперь можно было уходить.
С улицы Земиколон еще раз окинул магазин придирчивым взглядом. Все было в порядке. Кровавые пятна обложек на витрине освещены достаточно ярко, и порочный субъект с пистолетом в руке целился с рекламного плаката прямо в глаза тому, кто останавливался у витрин, а внизу вспыхивала надпись: «Только у нас, только у нас, только у нас преступления без разгадок!»
ГЛАВА V,
Служебный день в издательстве «Цербер» шел заведенным ходом. Посыльный в форменном синем берете взял папку в отделе сюжетов и, так как посыльному было всего пятнадцать лет, по дороге в отдел «Колорит и бытовые подробности» заглянул в нее одним глазом. В папке находился сюжет будущего детектива под условным названием «Сюжет № 246 — «Ее колье».
«На балу кинозвезд киноактриса А. замечает, что у нее во время танца похищена драгоценность. Но в то время как ее спутники М., Н. и Л., на которых в дальнейшем будет последовательно падать подозрение, встревожены, она весело улыбается. В чем же дело? Дело в том, что М., детектив-любитель, надоел ей своими ухаживаниями. Узнав о пропаже драгоценности, М. начинает розыски. Он выяснил, что официант, подававший в гостиную напитки, исчез, не вернувшись в официантскую. Бешеная погоня за исчезнувшим официантом. Но кинозвезда продолжает смеяться. Почему?
Направляясь на бал, она оставила свою настоящую драгоценность в сейфе, а надела фальшивую. Похищена фальшивая. Назойливый кавалер отправился в погоню за фальшивой, подлинная лежит дома. Но когда кинозвезда приезжает домой, выясняется…»
В то время как тоненькая тетрадочка с каркасом сюжета добиралась из отдела сюжетов в отдел «Колорита», в отделе писем заполняли стандартные формуляры: «Ваша разгадка сюжета «Ночного крика» неверна. Покупайте следующие выпуски и убедитесь в этом». В отделе «Яды, оружие, техника» отставной капитан вставлял в рукопись, почти готовую к печати, описание бесшумного пистолета. В корректорской доктор наук Абердох вычитывал верстку очередного выпуска «Синего убийцы». Жизнь Абердоха стала ужасной. Целыми днями он сидел в корректорской. Но и вечером у него не было покоя. Дядюшка Аугенвайс пристрастился к детективам и требовал, чтобы племянник пересказывал их.
А в кабинете директора шло совещание. На это совещание были вызваны г-н Хохдрук, заведующий отделом рекламы, оправдывавший свою фамилию, которая означает «большой напор», и сравнительно новый в издательстве человек — юрисконсульт г-н Тугендбольд. Новичок докладывал о работе своего отдела и о великих трудностях, выпавших на его долю, скромно торжествуя по поводу своего такта и хитроумия.
— Когда мы узнали, — докладывал Тугендбольд, — что три газеты одновременно собираются опубликовать резолюцию «Конференции встревоженных родителей», осуждающую наши книги, руководимый мною отдел направил протест в редакции. В протесте говорилось: «Характеристика книг издательства «Цербер» как безнравственных является оскорблением в печати, то есть преступлением, предусмотренным законом. Мы предупреждаем редакцию о возможных последствиях».
— Так, — сказал директор Дорн и постучал пальцами по подлокотникам кресла. — И какой ответ вы получили?
— О, в высшей степени удовлетворительный, — заторопился Тугендбольд. — Одна газета отказалась от публикации резолюции, другая покуда молчит, а третья, хотя и напечатала резолюцию, но сразу вслед за ней дала и опровержение. Это победа!