— Жизнь ничего не стоит, если за ее чертой ждет ад, — тихо сказала Элизабет, глядя на бескрайний горизонт. Живописные холмы простирались перед ними, но так сложно любоваться красотами природы, когда на сердце тоска и боль.
— Ты ошибаешься, Элизабет, — с чувством возразил Алекс. — Жить стоит многого. Любая жизнь. И тебе ли не знать этого. Мы рождены, чтобы жить, ради жизни. А не ради мифического рая, который нас когда-то ждет. Я не готов узнать, существует что-то за чертой или нет. Я хочу остаться здесь. Неважно насколько высокой окажется цена. Я хочу жить, и мне не стыдно. Стыд и совесть придуманы людьми, чтобы обезопасить себя от жесткости, которая у нас в крови. По большому счету, человек всего лишь животное, разумное и хищное. Единственный смыл нашего существования в самом существовании.
— И чего ты жаждешь от своего существования? Для чего живешь?
— Я хочу свободы и благополучия. Больше ничего. Все остальное иллюзорно. Друзья предают, женщины изменяют, родители лгут нам с самого детства. И каждый день, каждую минуту нашей жизни мы обязаны оправдывать чьи-то ожидания. Но зачем? Я привык полагаться только на себя. Я сам пробивал себе дорогу, и пусть не все получилось, но я пытался. Я не ждал милости божьей, и никто не помогал мне. Я был поставлен в жесткие рамки и сражался за себя, как умел.
— Разве отец не научил тебя, что существуют разные методы для получения желаемого? Что есть добро и зло. Есть закон и моральные условия.
Флетчер обернулся к ней с насмешливой жесткой ухмылкой.
— Он научил меня, что ничего этого нет. Мой отец был известным волокитой, мотом и пьяницей. Он избивал мою мать, когда она носила меня под сердцем. Мне говорили, что поэтому она и умерла, разродившись раньше срока. И он нещадно бил меня за любую провинность, когда я еще был ребенком, считая, что только так научит меня мужественности. Это странное чувство, Элизабет, когда любишь человека, и одновременно ненавидишь его и боишься. Когда он умер от сифилиса, оставив мне кучу долгов, я очень долго горевал. А потом понял, что наконец-то свободен от его тирании, и решил сделать все, чтобы вырваться из нищеты, возродить владения своей семьи, и защитить их. Ради этого я был готов на все. И именно тогда король предложил мне служить для него. Взамен он пообещал мне большое вознаграждение. Если бы он сдержал слово, то с лихвой хватило бы мне и моим потомкам. Король тоже показал мне, как расплывчата грань между добром и злом, во всей красоте продемонстрировал высоту монаршей морали и силу закона. Может, я и почудил в юности при дворе, одурев от красивых и дорогих женщин, от блеска драгоценных камней и легких денег, но, приняв присягу, я честно нес службу во имя короля. Я верил в слово Тюдора. Да, и как можно было усомниться? Сейчас я знаю, что миром правят фальшь и лицемерие. И чтобы выжить, нужно принять правила игры. Смотри, что стало с тобой, Элизабет! Посмотри на себя! Где та избалованная девочка, смотревшая на окружающий мир свысока, уверенная в безоблачном будущем? Ты тоже играешь по новым правилам. И, если перед тобой станет выбор между своей жизнью и моей, ты без сомнения выберешь себя. Разве не так?
— Просто ты не тот человек, за которого я отдала бы свою жизнь, — спокойно ответила Элизабет. — И в сложившихся обстоятельствах твой вопрос смешон. Еще вчера утром я говорила Ричарду, что мне не жаль, что тебя поймали и привезли к нему.
— А ради Мельбурна? — сузив глаза, растягивая слова спросил Алекс. — Ради него ты готова умереть?
Элизабет вздрогнула. Она сомневалась ровно три секунды. Лишь мгновение, открывшее ей истину.
— Нет, — вздернув подбородок, ответила Лиз.
— Он тоже не тот человек? А кто тот, Элизабет? И существует ли кто-то, кто может быть нам дороже нас самих? — горькая усмешка тронула губы Флетчера. — Подумай об этом, Лиз. Прежде, чем судить меня.
— Если бы он не предал меня...
— Если, если... — яростно оборвал ее Алекс. — На самом деле никакого "если" нет. Если бы мой отец не был негодяем, если бы король не обманул меня.... Если бы я родился богатым.... Стал бы я другим человеком? Изменило бы это меня? Нет никаких гарантий. Только следствия и обстоятельства. Ты тот, кто ты есть. И совершаешь только то, на что способен. Без если, без сожалений и сомнений. Ты не умрешь ради Мельбурна, потому что не хочешь этого, без всяких причин. Причины нужны для успокоения, так называемой, совести. Открой глаза и посмотри на мир не предвзято, сними шоры, увидь его таким, какой он есть, и играй. Или умри, ради самой себя.