— Здесь никого нет. Ни души на сто верст. Могу я хотя бы просушить голову. Я не собираясь стричь волосы или выводить вшей.
— Дорога на Йоркшир пролегает совсем близко. Нас могут увидеть, — сообщил Алекс. Но Беатрис проигнорировала его предупреждения. Никто их них и не догадывался, что из-за небольшого пролеска, вдоль которого ехали изможденные всадники за ними наблюдает два десятка глаз. Хладнокровных, безжалостных и алчных.
Алекс Флетчер что-то почувствовал, уже через пару минут после перепалки с Беатрис. Остановившись, он обернулся в сторону темнеющего пролеска. Подняв руку, он призвал спутниц последовать его примеру.
— Что такое? — звонко спросила недовольная Беатрис.
Сузив зеленые глаза, Флетчер пристально смотрел на шевелящиеся на ветру деревья.
— Тихо, — шепнул он, прижав указательный палец к губам. Стая птиц резко взмыла над деревьями. — Беатрис, шляпу быстро. Элизабет спрячь лицо. Подними воротник. Мы здесь не одни.
— Господи, — жалобно всхлипнула Рисса, судорожно пряча волосы под мужской шляпой.
— Держи, — Лиз приблизилась к девушке и сунула в дрожащие пальцы кинжал. Точно такой же она сжимала в правой руке.
— У нас только один мушкет. Если их много, нам конец, — посмотрев в глаза Элизабет, сказал Алекс Флетчер. Элизабет чуть заметно кивнула.
— Попытаемся бежать, — прошептала она.
Александр иронично улыбнулся, вскидывая мушкет и направляя его в сторону деревьев. Свободной рукой он похлопал по гриве низкорослую клячу, топтавшуюся на месте и невозмутимо пощипывающую травку.
— Только не на наших лошадях, — сказал Флетчер. — Будем надеяться, что их немного, и, что они не знают меня.
Но его надежды быстро превратились в пыль, потому что в следующую минуту со свистом и воинственными криками из пролеска появились не меньше десяти всадников на крупных черных жеребцах. Размахивая саблями и мушкетами, издавая жуткий боевой клич, они стремительно приближались.
— На землю. Быстро, — скомандовал Алекс, спрыгивая с лошади. — И за мою спину. Обе. Чтобы не случилось, молчите. И не смотрите на них.
Элизабет поразила быстрота реакции Алекса, его уверенность. Как ни странно, но она не чувствовала страха, в отличии от дрожащей Беатрис. Если ей суждено умереть здесь, так тому и быть. Разве она не покойница для всех друзей и близких? Разве в ее жизни не происходили, куда более зловещие ужасы?
Она плотнее сжала рукоятку кинжала, уверенная в том, что не выпустит его из рук даже под страхом смерти. Никто не прикоснется к ней, пока она жива. В случае полной капитуляции, она сама убьет себя, но не позволит вонючим головорезам изнасиловать ее.
Девушки стояли за спиной Алекса Флетчера, прицеливающегося в наступающих разбойников. Беатрис захныкала, и зажмурила глаза, когда ее брат выстрелил в первый раз. Он попал, с удовлетворением заметила Лиз. Один из всадников упал с вороного жеребца, зажимая рукой рану на плече. Алекс выстрелил снова, и опять удача. Но их было слишком много и двигались они достаточно быстро. Флетчер снова прицелился, но что-то выбило мушкет из его рук. Элизабет выглянула из-за его спины, и увидела мужчину с повязкой на голове, скачущего к ним со скоростью ветра. В правой руке он держал дымящееся оружие, а левой сжимал поводья. Лиз поняла, что именно его пуля выбила мушкет из рук Алекса. И когда он нагнулся, чтобы поднять его, еще одна пуля, выпущенная из мушкета другого разбойника, просвистела совсем рядом с головой Элизабет, задев поля шляпы, надвинутой на лицо. Вот теперь она по-настоящему испугалась. Беатрис закричала, и упала на землю, закрывая голову руками, словно это как-то могло помочь ей.
— Дернешься, и я пристрелю тебя, — рявкнул всадник, остановившись в нескольких ярдах от Алекса, и прижимающейся к его плечу Элизабет.
— Или твоего приятеля, — добавил мужчина, кивнув в ее сторону. Алекс выпрямился, оставив попытки поднять мушкет. Остальные разбойники окружили их со всех сторон. Элизабет во все глаза смотрела на предводителя. Он казался высоким и сильным. Под черной накидкой проглядывалась дырявая в нескольких местах кольчуга, кожаные штаны заправлены в высокие сапоги со шпорами. Его темные длинные волосы зловеще развивались на ветру, холодные жесткие глаза, смотрели на них немигающим непроницаемым и властным взглядом. Она почувствовала, как напряглось плечо Флетчера под ее рукой. Его профиль заострился, глаза яростно прищурились. Элизабет знала, что на ремне у него болтается нож, потому что сама снабдила его оружием, когда потрошила свой мешок, прихваченный из замка.