Ричард выслушал ее страстный обличительный монолог с непроницаемым лицом, на котором не дрогнул ни один мускул.
— Вы говорили, что не знаете, чем заполнить время в отсутствие подруги, — выдержав паузу, спокойно сказал граф. — Я хочу, чтобы вы шили мне рубашки, миледи. По одной в день. Надеюсь, мне хватит их до конца жизни. Не стесняйтесь проявить фантазию. Фасон, вышивка, цвет — на ваш вкус.
— Что? — ошеломлённо произнесла девушка, хлопая ресницами.
— Вы слышали. Вы будете шить мне рубашки. Вы сами обещали слушаться меня, или я ошибаюсь?
— Идите к черту, милорд, — тусклым безжизненным голосом сказала Элизабет. — Я презираю вас всем сердцем, и ... я сошью эти дурацкие рубашки.
Повернувшись к нему спиной, девушка вернулась на свое ложе возле камина. Ричард тоже отправился к кровати, где мирно спала его сестра, подложив ладонь под щеку. Скользнув под теплое одеяло, Ричард посмотрел на свернувшуюся в комочек белую фигурку на циновке. Пламя от камина выхватывало из полумрака ее хрупкий силуэт.
— Вы можете взять одеяло, Элизабет, — неожиданно произнес он, заметив, как она вздрогнула от звука его голоса. — Как знаете, — не дождавшись ответа, недовольно проворчал Ричард. Уже засыпая, он снова бросил взгляд на Элизабет. — Вы вовсе не омерзительны, миссис Ридсдейл. Вы — одна из самых красивых женщин, которых мне приходилось видеть в своей жизни.
Едва слова сорвались с его губ, он тут же пожалел о них. Он сказал правду, но почувствовал какую-то неясную тревогу, вызванную этим внезапным открытием. И угрызения совести. Своей жене граф никогда не говорил таких слов. Он принимал, как должное, ее красоту, ее нежность и ее любовь. Был слеп, и глуп, и молод. Не смог сделать счастливой женщину, которую любил, а теперь ее нет, и ничего уже нельзя изменить или исправить.
Глава 6
Замок Карлайл. Камберленд.
— Послушай, Клиффорд, пока у нас нет достаточных улик против Аска и братьев Перси. Нортумберленд отрицает причастность младших братьев к заговору против реформ Генриха. Я имел с ним личную беседу несколько дней назад, и Генри заверил, что Томас и Инграм не имеют никакого отношения к восстаниям монахов в Йоркшире и Нортумберленде, — развалившись в кресле, Чарльз Брендон, герцог Саффолк, лениво потягивал вино из серебряного кубка, поглядывая на собравшихся членов тайного совета за большим столом в главном зале замка.
— И что ты предлагаешь, Брендон? — граф Камберленд раздраженно стукнул костяшками пальцев по поверхности стола. — Вернуться в Лондон ни с чем?
— Мы подавили мелкие восстания в Йоркшире, в Камберленде и Уэстморленде все сравнительно тихо. Ну, а в Нортумберленде спокойно не было никогда. Разбойники, шотландцы — даже армия короля тут бессильна. Мы прячемся здесь, как мыши, каждый день рискуя своей жизнью. Не знаю, как вы, друзья, а я устал от политических игр. Дома меня ждет молодая красивая жена и дети. Ричард, почему ты все время молчишь? — голубые глаза герцога посмотрели на графа Мельбурна.
— Со дня на день я жду известий от Роберта Холла, Чарльз. Он сейчас следит за замком Прадхо, где уединился Томас Перси.
— У тебя свои тайные шпионы, Ричард? — усмехнулся Чарльз Брендон. — Что ж похвально. Ты всегда казался мне смышленым, Мельбурн. И чем же занимается наш дорогой барон?