— Вы — чудовище, милорд, — вытирая губы ладонью, прошипела Элизабет. Ричард Мельбурн оглушительно расхохотался.
— Вы не открыли великую тайну, мадам, — сказал граф, и отвесив ей насмешливый поклон, быстро удалился. — Принесете мне гобелен, как закончите. Я сам оценю, достоин ли он большого зала. Может, ваша работа окажется такой же бездарностью и пустышкой, как вы сами.
Элизабет обессиленно опустилась на пол, как только дверь за ним закрылась. Мэри тут же появилась из своего укрытия.
— Ушел? — шепотом спросила она. Лиза кивнула. Лицо ее было белым, и она тряслась, как одержимая. Мэри участливо и нежно обняла подругу.
— Все хорошо. Ты в порядке. Он не собирается наказывать тебя, — Мэри, — с отчаяньем простонала Элизабет Невилл, поднимая на подругу расстроенное лицо.
— Все намного хуже. Он не оставит меня в покое.
— Не оставит, — подтвердила Мэри со вздохом. — Мельбурн хочет тебя. И получит. Это дело времени.
— Как ты можешь так говорить! — укоризненно возмутилась Элизабет.
— Твое желание не имеет значение. Поверь, я знаю, что говорю. Он сделает так, что ты придешь к нему по своей воле.
— Никогда, — ожесточенно проговорила Лиз. Мэри печально улыбнулась, погладив подругу по щеке.
— Верь в это, если так легче. Но запомни, Лиз, никогда не пускай его в свое сердце. Сделаешь это, и ты погибла. Тело ничего не значит. Спрячь от него сою душуэ
— Мэри, этот человек разрушил мою жизнь, он позволил своим людям насиловать меня, избивал и держал в темнице, извалял в дерьме в прямом и переносном смысле, как я могу испытывать к нему что-то, кроме ненависти и презрения? — Элизабет смотрела на девушку с праведным недоумением. — Я же не враг себе.
— Нет. Не враг. Просто есть вещи, которых мы не понимаем, но они все равно происходят, и есть мужчины, перед которыми нельзя устоять. Чтобы они не делали.
— С тобой так было? Он обманул тебя? — заметив неприкрытую боль в глазах подруги, спросила Элизабет.
— Нет, — покачала головой Мэри. — Не обманул. Я любила его. И, люблю. Вот так, подруга.
— Мэри, — мягко прошептала Элизабет, обнимая девушку за плечи. — О, милая моя. Как же...
— Я с самого начала знала, что все закончиться вот так. И все равно бежала по первому зову. Он никогда не был груб, наоборот. Просто ему безразличны все женщины. Он никого не способен полюбить. И жену он свою не любил, хоть и думает по-другому. У него всегда были любовницы.
— Мне кажется, о хозяевах всегда много сплетничают, и слухи часто преувеличивают действительность, — усомнилась в словах подруги Элизабет. — Служанки часто влюбляются в своих хозяев, и придумывают всякое. С моим отцом тоже так было. А граф красив, ничего удивительного в том, что о нем ходит подобная молва.
— Ты уже замечаешь это? Признайся, Лиз. Раньше ты не обращала внимания ни на внешность Мельбурна, ни на его манеры, даже на то, во что он одет, в тебе горела одна только ненависть, застилая глаза. Но когда он говорит так, как сегодня, улыбается, смотрит в глаза, все в нем обещает что-то, чего ты сама понять не можешь, но откликаешься на этот призыв. Разве не так? Когда ты заметила, что он красив?
— Когда он дрался с шотландцами, Мэри, — холодно ответила Элизабет. — Мы с тобой разные. И понятия о красоте в том числе. Ты влюблена в него, и пусть он не очень хорошо с тобой обращается, у тебя нет причин ненавидеть его. А у меня они есть.
— Твоя уверенность сыграет ему на руку, Лиз. Защищаясь в одном месте, ты открываешь другое, а он очень умен и с легкостью разглядит брешь в твоей обороне.
— Этого не случиться, Мэри. Обещаю тебе. Давай лучше побыстрее закончим работу, чтобы не заставлять Мельбурна ждать. Не хочу, чтобы он снова явился сюда.
Поднявшись, девушки вернулись в свою уединенную каморку, где чувствовали себя в безопасности от целого мира долгие месяцы. Теперь их покою пришел конец. Главный демон замка вернулся, чтобы снова превратить жизнь одной из них в сущий ад.
Весь день до позднего вечера Мэри и Элизабет, не покладая рук, трудились над длинной богатой материей, вышивая на ней сцену из мифа о короле Артуре. Тайное свидание Гиневры и Ланселота в саду. Сюжет выбирала Мэри, решив, что кровожадные чудовища и свирепые битвы рыцарей будут не совсем уместны в зале, где проходят пиры и приемы светских особ.