[2] Здесь упоминается история правителя царства Чжэн периода Вёсен и Осеней, Чжэн Чжуан-гуна. У него был младший брат по имени Шу-дуань. Взойдя на престол, Чжэн Чжуан-гун отдал в его владения земли Цзин, что наделило младшего огромной военной мощью. Придворные пытались уговорить правителя вернуть земли, но тот отказывался, уверяя, что младший брат не восстанет против старшего. Когда Чжэн Чжуан-гун покинул столицу, его младший брат под давлением матери начал восстание, однако император это предвидел и подготовился, что помогло ему выйти победителем.
Глаза Хэлянь И раскрывались все шире и шире.
– Даже если княжеский род Наньнин должен закончиться на мне.
Когда подданные сильны, правитель слаб. Князь с другой фамилией – первый князь с другой фамилией – был опухолью в сознании императора и не мог ни приблизиться, ни отойти достаточно далеко. Хэлянь И резко встал, некоторое время хранил молчание, а затем вдруг заключил Цзин Ци в объятия.
Сотни разных чувств наполнили его грудь.
Хэлянь И не мог видеть выражение безнадежного страха на лице Цзин Ци. Тот медленно поднял руку и похлопал наследного принца по спине, осознав внутри, что… едва смог заставить себя сделать это.
Только проводив Хэлянь И, Цзин Ци вздохнул с облегчением. Взглянув на потемневшее небо, он вернулся в кабинет, закрыв за собой дверь. Но кое-кто вдруг вышел из-за ширмы.
Чжоу Цзышу улыбнулся, держа в руках складной веер:
– Князь заблаговременно продумал этот блестящий план. Достойно восхищения.
Цзин Ци махнул рукой, не ответив ему, и почувствовал моральную усталость.
– Мне все равно придется побеспокоить тебя по поводу Мин Хуа, брат Цзышу.
– Конечно, князь, не волнуйтесь, – кивнул Чжоу Цзышу. – Я уже предпринял надлежащие меры касаемо молодого господина Мин Хуа. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы наследный принц сгоряча сделал что-то недостойное его.
Цзин Ци глубоко вздохнул:
– Большое спасибо, брат Цзышу.
В его сердце была неописуемая пустота. Потому что этот человек некогда был для него величайшей вещью как в жизни, так и в смерти, был тем, кого он никак не мог забыть даже в загробном мире. Сейчас же ему приходилось вот так ломать голову над его настроением и мыслями.
– Даже не знаю, когда же это закончится… – горько рассмеялся он.
Чжоу Цзышу внимательно изучил выражение лица Цзин Ци, а затем вдруг вытащил бумагу из-за пояса и передал ему:
– К слову, есть одно дело, которое требует разъяснений князя.
Цзин Ци удивленно поднял глаза и увидел, что бумага в руках Чжоу Цзышу была подписанной купчей на землю. Лицо его резко изменилось.
– Этот простолюдин бездарен, но недавно случайно узнал кое-что… – неторопливо продолжил Чжоу Цзышу. – Князь планирует построить отдельное поместье на другом месте? Ваши слуги действительно хитры. Мы блуждали по кругу и никак не могли выяснить, кому принадлежат документы на право владения домом и купчая на землю. Лишь недавно мы с большим трудом узнали кое-что. Тайные резиденции князя не ограничиваются только этой, верно? Это просто ваша собственность или… подготовка к будущему?
Цзин Ци закрыл глаза и снова открыл. Во взгляде его отражалась некоторая уязвимость и капля мольбы. Он открыл рот, но не издал ни звука, лишь губы его двигались необычайно медленно:
– Отпусти меня…
Они долго смотрели друг на друга, один сидя, другой стоя. Чжоу Цзышу вдруг неясно улыбнулся и поднес тонкий листок бумаги к краю пламени свечи, проследив, как он постепенно превратился в пепел.
– Я у тебя в долгу, – тихо сказал Цзин Ци.
Чжоу Цзышу громко рассмеялся и развернулся, чтобы уйти:
– Если наступит день, когда мы снова встретимся на просторах Цзянху, надеюсь, князь угостит меня чашей вина.
Цзин Ци тоже улыбнулся. Чжоу Цзышу ушел уже слишком далеко, чтобы услышать, но он все-таки сказал:
– По рукам.
Он расслабленно откинулся на спинку стула и закрыл глаза, почувствовав такую усталость, будто из него высосали все силы. Цзин Ци не знал, сколько просидел так, пока не услышал голос Пин Аня за дверью:
– Господин…
Цзин Ци отдыхал с закрытыми глазами и даже не пошевелился, спросив:
– В чем дело?
– Господин, юный шаман у входа… – сказал Пин Ань. – Вы встретите его?
Глава 45. «Сердце радуется тебе»*
*отсылка к народной песне о лодочнике Юэ: «Сердце радуется тебе, а ты и не знаешь». Подробнее можно прочитать здесь.
С тяжелым вздохом Цзин Ци провел по лицу рукой и неохотно поднялся.
– Ну и что с ним сейчас?
Пин Ань неловко глянул в ответ, и вскоре Цзин Ци понял причину: У Си не только вломился внутрь без разрешения, но еще и шатался так, что едва не свалился в объятья князя.
Удушливый запах вина ударил в нос, и Цзин Ци нахмурился. У Си покачнулся, пытаясь ухватиться за чужой рукав и устоять самостоятельно; его прикрытые глаза, казалось, были пусты и расфокусированы.
Ну Аха и А Синьлай вбежали следом, но тут же одновременно остановились, как вкопанные.
А Синьлай указал пальцем на У Си, простодушно кинув на Ну Аха вопрошающий взгляд. Ну Аха сердито опустил его руку и сделал шаг вперед, сказав:
– Князь, шаман, кажется, был чем-то расстроен сегодня и потому много выпил. Он не специально пришел создавать тебе проблемы.
Цзин Ци поддерживал этого неудавшегося алкоголика, который непрерывно шатался и все пытался стоять самостоятельно. Казалось, его голова раздулась вдвое от беспокойства. «Разве мне уже не достаточно проблем?.. – подумал Цзин Ци. – Этот парень вдобавок еще и очень тяжелый».
– И что теперь случилось? – рассеянно спросил он, продолжая поддерживать У Си.
Тот с трудом оттолкнул чужую руку и тут же со всей силы ухватил его за рукав.
– Не нужно… мне помогать… – невнятно пробормотал он. – Я стою, видишь… я могу… могу идти… сам…
Остальные его слова перемешались с языком клана Васа из Наньцзяна, потому было совершенно неясно, что за бессвязный бред он продолжал бормотать.
Цзин Ци никогда не мог остановить его, даже когда тот был трезв, что уж говорить о неудержимой силе пьяного. У Си крепко сжал рукав его практически нового ханьфу, словно намереваясь использовать его руку в качестве перил, и Цзин Ци под весом чужого тела постепенно наклонялся все ниже и ниже, не в состоянии стоять ровно. Когда У Си оттолкнул его руку, послышался треск ткани. Рукав оказался разорван до самого локтя.
Закатив глаза, Цзин Ци про себя подумал, что теперь прозвище «отрезанный рукав» подходит к ситуации как нельзя лучше.
Звук рвущегося шелка заставил А Синьлая и Ну Аха вздрогнуть. Голова У Си тоже будто немного прояснилась, и взгляд перестал разбегаться во все стороны. Он долго смотрел на Цзин Ци, а затем спросил:
– Бэй…Бэйюань?
Цзин Ци приподнял брови и одарил его кривой улыбкой.
– Очень рад, что этот почтенный все еще помнит меня.
У Си долго стоял, сжимая в руке чужой полуоторванный рукав, и молча глядел на него, не в состоянии как-либо отреагировать. Вспомнив, что на улице давно не лето (и что немного неуместно смотреть друг другу в глаза, находясь среди других), Цзин Ци легонько похлопал его по лицу тыльной стороной ладони: