Дым на сцене. Все скинули это на спецэффекты, что по ошибке включились. Ну что за безобразие! Какая серьезная трагедия развернулась перед глазами тысяч фанатов, а организаторы даже за этим не уследили!
Тишина. На удивление все даже если и не замолчали, то начали перешёптываться. На сцену явился он: тот самый убийца, застреливший всеми любимого артиста. Образ его ничем не выделялся: не было никаких изысканных тканей, перьев, утонченных масок. Ничем таким он не запомнился. Он был лишь в черной толстовке с капюшоном и в тканевой маске.
Убийца. Он нагнулся над парнем и поднял микрофон. Мужской, слегка хриплый голос был слышен всем.
— Игорь Оманко. Светлый. Зависть, — произнес таинственный убийца. — Следующий – алчность.
После этих угроз вновь включился дым и... он исчез?! Это волшебство? А может, тайный проходы? Не ясно... А самое главное – что вообще значат его слова? Было похоже на угрозу. Или же предупреждение?
Часть первая. Алчность
Наступило утро. Оно наплыло на город завесой ужаса, холодного страха. Многие не сомкнули глаз в эту ночь, особенно тяжело было тем, кто присутствовал на концерте. Среди них была и Бен. Это было так жестоко! Так по-зверски! Несколько часов она дрожала от паники, но никто не обнял ее, не успокоил, не погладил по головке и не сказал: «Не волнуйся, он вернется». Хотя в какой-то степени она произносила, как мантру эти слова.
Лишь успокоительное помогло до конца унять нервы, которые Бен тихо умыкнула из шкафчика с лекарствами. И, конечно, помогала обретенная уверенность, что Игорь воскреснет, и все забудут про этот инцидент, как по щелчку. Именно так случалось после смерти отражений. Но тревожило и то, что загадочный убийца знает о грешной сути. Можно предположить, что все окажется куда запутаннее. Тот, кто знает, не имеет смысла убивать.
На часах 11 утра, Бен относительно спокойна. Даже удивительно, что она смогла подремать два часа. Этого мало, но даже так ей успел присниться кошмар.
Больница. На стенах нарисованы милые овалы всех цветов радуги, а фон – пастельно-желтый. Создается ощущение, что все здесь обустроено для детей. Но эта атмосфера теплого прошлого разбивается о печальную реальность: большая часть штукатурки осыпалась и раскрошилась по гнилому деревянному полу. Мир померк и помрачнел из-за грязи и плесени. Все заброшено, отчего сердце начинает биться все быстрее и быстрее от страха. Бен находится в начале длинного тесного коридора. Запах медикаментов, смешанных с вонью разложения, пробивает нос и словно поражает легкие, а живот свело так, что, казалось, вот-вот стошнит. По обе стороны прохода располагается безграничное количество палат, где, скорее всего, кто-то лежит. От гнетущего внешнего вида может показаться, что там отдыхают давно сгнившие трупы. Дверей здесь настолько много, что складывается впечатление, если тут был бы серийный убийца, то Бен будет убегать от него как в комедийных мультфильмах: заходишь в одну дверь, а выбегаешь из другой. Неприятно только то, что атмосфера совсем не веселая. Медленно и осторожно девушка начала двигаться вперед. Она сама этого не хотела, но что-то ее вело. Словно кукловод нависает сверху, отбрасывая грозную тень, и дергает за ниточки на руках и ногах. Над одной из палат написано чье-то имя, которое сначала будто нацарапал бешеный зверь, а после пришел сумасшедший из соседней комнаты, вскрыл свои вены ржавым ножом и обрисовал имя кровью. Приглядевшись, девочка прочитала… Ева Смолова. Это…
Тело оцепенело от страха. Неужели она снова тут? В той самой жестокой больнице? Нет, только не это… нет! Нет, нет, нет!
Ситуация усугубилась тем, что кто-то с той стороны двери начал ее выламывать. Он барабанит по ней с яростной силой. Удар. Еще один. И человек в маске резко вылетел из палаты прямо на Бен.
Это было самое отвратительное пробуждение. Сердце, казалось, вот-вот выскочит из груди. Пытаясь успокоиться и восстановить дыхание, девушка вертела в руках кольцо. Сначала оно, конечно, так и норовило выскользнуть из дрожащих рук, но со временем нервы утихли, и белые тонкие пальцы закончили так сильно трястись. Это всего лишь кошмар… всё хорошо… правда, всё хорошо…