Выражение его лица в ту же секунду сменилось: маска ужаса и паники сменила привычную хитрую гримасу. Мальчик закрыл рот двумя руками и как глупая пучеглазая рыбка начал пялиться на Еву. А вторая глупая пучеглазая рыба выжигает взглядом на Петю.
— Забудь про это, Ев, я имел в виду, что…
— Дурак?! — перебила его девочка. — Ты проговорился про что-то важное, и… и… ты не доверяешь мне? — это предложение она сказала сухо, убито.
— Я… мне просто запретили рассказывать! — Быстро осмотревшись, Петя взял Еву за запястье и повел в ближайший переулок. Словно со скоростью молнии они примчались сюда. Даже тут он не чувствовал себя в безопасности, поэтому наклонился к уху подруги и перешел на шепот: — Я только тут смогу рассказать. Чтобы никто не слышал. Поняла?
Девочка лишь молча кивнула. Ей дико интересно узнать, что же он имел в виду под «Я зайду в зеркало». Ева перестала быть глупой пучеглазой рыбкой. Ева – котенок, который только познает этот большой и интересный мир. Нет-нет, ей не страшно от правды. Сейчас не страшно .
— В общем. Я, ну… с детства не отражаюсь, во-о-от. И недавно меня нашли такие-же, э-э-э… люди? Отражения? Да, отражения, они так себя назвали. Они, короче, рассказали, что я особенный! Умею проходить в зазеркалье и вообще!
Он отпрянул от уха девочки и уже более смело ходит из стороны в сторону, активно жестикулируя руками и крича. Чувство, что прятаться в этой подворотне не было смысла, ведь даже отсюда их будет хорошо слышно. Иногда чрезмерная эмоциональность идет не на руку мальчику.
— И короче я могу пройти сквозь зеркало! И гулять там могу, и следить за всеми могу! И вообще отражения все пипец классные. Я про них не могу тебе рассказать, Ева, тебе нельзя знать. Вот.. а что ты расскажешь интересного?
Секрет. Он словно ножом полоснул по сердцу Евы. Она-то всегда думала, что может доверять ему. Даже раздумывала, не рассказать ли ему и свою тайну? Про то, что она такая же? Отражение. Но секрет на секрет. Так решила Ева.
— А почему нельзя знать? — грустно спросила девочка у друга.
Пару секунд молчания. Чувство, что он хотел сказать что-то обидное, но, все-таки, решил хотя бы раз подумать и подобрать правильные слова.
— Потому что ты… никто, — это попытка подобрать слова оказалось провальной. — Да что ты плакать начинаешь?! Ты же, ну… просто…
Петя прикусил губу. Он не желает больше говорить об этом.
— Ева. Давай закончим. Тебя проводить домой?
«Он не хочет рассказывать мне все… он не верит мне… может, он даже… — начала накручивать себя Ева. —может он не считает меня своей подругой? Он мне не верит.»
Воспоминания. Бен любит помнить, еще больше любит вспоминать. И хоть всплывшее в памяти событие было далеко не самым приятным, хоть оно и заставило невольно вздрогнуть, девушка все равно дорожила им. Ценила его. Все-таки, в тот день она узнала правду о друге. А он о ней – нет.
—А почему в честь грехов названы? — продолжила серию вопросов Бен. — Если у вас он отсутствует, как бы, то почему он?
—Вернемся к Каю. Он объяснил так: отражение – грех, и из-за этого оно заменяет один из смертных. На своем примере легче объяснить. Я являюсь чревоугодием. Это означает, что я никогда не грешу этим, потому что вместо этого я отражение. Это взаимозаменяемые вещи, поняла?
—Понятно… тогда где-то есть еще и добродетели, да? Кто-то, без доброй, так сказать, частички души.
—Чего? — приподнял брови Алан. — Таких нет.
—А-а-а… — неуверенно протянула Бен. — Просто… ты же говорил про баланс. Для баланса же должны существовать еще где-то 7 добродетелей?
— Честно, я о таком никогда не задумывался… но если это так, то их вполне можно найти. — тут Алан медленно начал оживляться. Он словно вышел из долгого анабиоза, который длился несколько тысячелетий. У парня будто открылось второе дыхание. — Это лучше всего с Каем обсуждать, но, если так подумать… да, они точно где-то есть. Раз мы рождаемся здесь, то они будут в зазеркалье. Точно… но как…
Красные стрелки на часах уже вовсю намекали, что наступил поздний вечер. Если Алан так и продолжит уплывать на корабле своих мыслей далеко-далеко, то Бен не узнает того, ради чего и пришла.
—Алан! Извини, но можешь, пожалуйста, прерваться? Что ты узнал про Максима?