— Правда? — Глаза, полные надежды, устремились на брата. Ева так ему благодарна! Она слышала много историй о том, что родной брат или сестра – это жутчайшая катастрофа. Некоторые одноклассницы жаловались, что младшие их как-то подставляли, пользовались своей свободой. Что родители всегда на их стороне. А Ева всегда благодарила Женю и Лизу за то, что у них даже в мыслях не было так сделать в ее сторону. Они всегда готовы прикрыть ее спину.
Ева быстро вскочила со стула и обняла брата. Крепко-крепко. Интересно, она бы могла подставить своего брата? Вдруг именно она – та плохая сестра? Нет, нет, нет, это не так, нет…
— Идем мелкой покажем. Будет ей игра «найди пять отличий». — предложил близнец. Второй же согласился.
С громким топотом они ринулись в комнату Лизы. Близнецы ни на секунду не задумались, что мать может услышать их и проверить, чего же они так носятся по дому. Но сейчас для них главное – поразить сестру. Влетели в комнату ребята даже без стука.
— Лиза, смотри. Теперь у тебя два брата. — Близнецы по-братски обнялись, положив руки друг другу на плечи. Реакция младшей оказалась той, на которую они надеялись: глаза полны смятения, шока и непонимания. Она смотрит то на одного, то на второго, пытаясь найти хоть одно отличие. Разобрать, кто из них – сестра, а кто – брат.
— А кто есть кто? А как вас, ну… различать? — Неуверенность в голосе очень быстро сменилось восторгом. — На самом деле это так классно! Вы сможете всех-всех в школе разыграть! А я буду всем одноклассникам хвастаться.
— Хвастайся сколько влезет, — засмеялся Женя. — Прикинь, теперь нет никакой Евы. Есть это… как бы обозвать тебя… а, ну точно. Бен. Классно придумал, да?
— Конечно. — Ева закатила глаза. И улыбнулась. В семье ее никто не называл этим именем. Да и было бы очень странно. Спустя столько лет вдруг начать называть ее другим, да еще и мужским именем. О нем знал лишь Женя.
Прошло две недели с того момента, как Бен сбежала с той больницы. Девочка, которая боится взрослых. Девочка, которая боится больниц и лекарств. Девочка, которая боится всего мира. Она не выходила из дома. Даже из комнаты не хотела выходить в лишний раз. Но мама не была против. Она перестала пока что на нее давить. В комнате Женя обустроил себе место, чтобы в любой момент суметь поддержать сестру. Чтобы просто быть с ней. Он был готов общаться на все, даже неинтересные ему темы. Выслушивать день за днем рассказы о тех ужасах, которые проводили над детьми. В какой-то момент Жене даже начало казаться, что это он был в больнице, уж столько всего он знал.
Чтобы поддержать сестру, он научился готовить ее любимый десерт. Лимонный чизкейк.
Даже пятилетняя Лиза пыталась как-то ободрить старшую сестру: играла с ней в игрушки, они вместе читали сказки. Порой она «воровала» конфеты, ведь просто не знала, что сейчас для старшей на них запрета нет. Но от этого Еве действие сестры казалось еще приятней. Обычно при Лизе не заводили разговор про больницу, но, как говорится, не стоит недооценивать двери. Через них все легко подслушать. Из-за всего этого она и сама начала боятся врачей. До слез, до истерик. Иногда своими маленькими кулачками пыталась отбиваться от мамы, чтобы та не вела ее в поликлинику.
Однажды в такой день тяжелый пришел и лучший друг. Брат был наслышан о нем и явно был не в восторге. Но заставить сестру прекратить общаться с ним он не может. Это можно понимать во всех смыслах. Сначала он пытался переубедить Еву, предлагал послать его куда подальше, но по итогу послали его, но, к счастью, не сильно далеко. Потом Женя искренне попытался смириться. Но… кажется, не получается.
Мама была на работе, поэтому никто не развернул этого наглеца. Он быстро оббежал открывшего дверь Женю и ринулся к подруге. Без манер, без вежливости. Ворвавшись в комнату, он сразу же обнял Бен. Крепко. Он никогда не предполагал, что будет настолько сильно скучать по ней. Волноваться за подругу. Всегда хвастался, что превосходно умеет сдерживать эмоции, а сейчас сам чуть ли не плачет.
— Да ты, вообще, как, Бен? Ты почему игнорируешь меня? Я тебе кричу и кричу с улицы, чтобы ты хотя бы впустила меня! Пришлось самому…
— Извини, я…
— Да не извиняйся, дурочка. — Он не дал ей как-либо оправдаться. — Я же не всерьез тебя ругаю! Ну, ты поняла, короче. Ты знаешь меня.