Сердца бьются в унисон. От страха. От волнения. От напряжения.
— Бенишь, тебе не понять меня. Ты не на волоске от смерти! Тебе еще жить и жить. Пожалуйста, солнышко, только не грусти после моей смерти.
Бенишь. Изи не любила обычные формы имен, а ласково называть «Бенчик» ей казалось слишком скучно, не по-творчески. Поэтому в первые же дни знакомства придумала такое сокращение. Она каждого любит называть милыми словечками. Пару раз Бен слышала, как Изи кидала их в сторону Била, а тот говорит невпопад: «Да не солнце я, блять. Да я хоть микроволновкой буду, но не этим говном слепящим».
— Давай, пока есть время, выпьем чай. Или кофе. Я принесла шоколадку тебе…
Зелено-коричневая кухня без единой отражающей поверхности. Все матовое. Как и другие комнаты и предметы в этой квартире. Бен знала лишь то, что одно большое зеркало у нее было всегда завешено простыней в комнате. Изи всегда нравилась атмосфера лесных фей и эльфов. Ей всегда нравились различные побрякушки. Ей всегда нравилось покупать что-то на барахолках. Только на одной кухне висит пару ловцов снов, украшений из бисера, искусственных лиан и растений в глиняных горшках разных форм и размеров. Фаворитом Бен были горшки в виде голов с острова Пасхи.
Такой стиль, естественно, отражался и в образе Изи. Многослойные наряды в зелено-коричневой гамме, тысячи браслетов, колец и ожерелий. На руках всегда красовались узоры хной, ведь на татуировку не решалась из-за боли. Пирсинга тоже нет, даже уши не проколоты. Лишь обманки.
Но крови она и не боялась. Бен всегда удивлялась, что она такая молодая, а уже превосходный врач. Но теперь все встало на свои места. Изи – бессмертное отражение. Всю жизнь она посвятила врачебному делу. Конечно, опыт у нее большой.
Чайник закипел, и в чашках ручной работы налили кофе. Раньше Бен и одной кружки бы не выпила, а тут уже вторая за день. Кофеин еще сильнее разгоняет сердце, которое и так словно играет в догонялки с паникой, которая наступает на пятки.
— Я столько всего могла бы сделать, Бенишь! — Изи не успевает пить напиток. Она словно пытается сказать руками больше, чем словами, из-за чего невозможно держать чашку. — Я не придумала лекарство от рака, я не помогла всем-всем нуждающимся в больнице. Я не открыла даже свою собственную больницу, Бенишь, понимаешь?
— Да, я…
— Да не понимаешь ты… извини, но это правда. У меня амбиции больше… я не хочу тебя обидеть, я просто говорю правду! — В глазах подруги стали слезы. Как бы Бен не было жалко подругу, но одновременно так гадко и противно на душе. Как неприятно обесценивание. Перетягивание одеяла на себя. Изи ничего не знает о Бен, в то время как та знает почти все про подругу. Как только она пыталась сменить тему разговора, так сразу слово перетягивала на себя Изи. Но почему-то Рубко не перестала с ней общаться. — Я бы хотела еще себя как-нибудь в творчестве реализовать. Написать, может. Ну, ладно, написать огромную научную работу про что-нибудь я могу без проблем. А вот какой-нибудь роман, повесть... да даже стихи.
— Я бы тоже хотела что-то написать. — Подхватила разговор Бен. Но как же быстро Изи перескочила с темы смерти на творчество. У подруги была такая черта – галопом скакать с одной вещи на другую. И так всегда. Бен в начале общения пыталась устранять это, но после смирилась. Точнее, попыталась это сделать. Это никогда не перестанет казаться странным. Но конкретно сейчас Бен не хотела обсуждать смерть, поэтому была рада такой особенности. И снова писательство. У Бен уже не такая сильная неуверенность в себе. Она показала свои черновики маме! Это огромный шаг. — У меня есть очень классная идея, вот… там про…
— О, я такое придумала! — перебила Изи подругу, энергично схватившись за ее плечо. Она в миг успокоилась, слезы испарились. — Какой-нибудь детектив-триллер! И еще романтики туда! Короче, слушай. Девушка была бы начинающим детективом, назовем ее условно Мария. И она должна будет расследовать убийство… да, своего отца! Грусть, печаль, отчаяние, тревога! Но в помощники к ней идет парень, условно Павел. У них потом шуры-муры, чики-пики, а потом бум! И она оказывается убийцей!
— Звучит банально…
— Да почему? — Изи резко вскочила из-за стола и начала ходить по кухне. — Говоришь так, словно можешь лучше придумать. Зайка, правда, писательство – это,скорее всего, мое. Не надо меня поправлять! Так вот… он бы потом сказал: «Ой, Мария моя, я на двойной миссии», или что-то такое. Надо еще продумать. А потом вообще оказалось бы, что этот ее отец – не ее биологический, так еще и маньяк убийца. А на самом деле ее отец – отец ее парня Павла, из-за чего они уже в статусе брата и сестры. А она окажется еще от него беременна и…