Она тихо зашла назад в комнату Жени. Как бы не было тошно от крови и мертвых тел, как бы не было больно от потери самого близкого человека, но…
Ключи Кая от номера в отеле необходимо найти. Он же сюда приехал не просто так. Раз для ритуала воскрешения нужна смерть убийцы, а Кай как раз «такого» и убил… то и текст должен быть где-то здесь, в городе.
Бен чуть не вывернуло наизнанку, когда она начала рыться по карманам парня. Параллельно с этим она каждую секунду оглядывалась на дверь. Паранойя съедала девушку, обгладывала до костей. Словно дикий голодный зверь в лесу, который впервые за долгое время нашел добычу.
Наконец, они нашлись. Ключи. Один, который не был на связке с остальными, был явно от номера в отеле. Какого именно разобраться лучше потом. Второй ключ был маленьким, словно от какого-то сейфа. Последний же был, скорее всего, от квартиры: квадратный, железный. Девушка взглянула на тело брата, и истерика нахлынула новой, более мощной волной. Это было самое настоящее цунами. Бен кричала так громко, так отчаянно… кажется, слышали все. Не только мама с Лизой, но и соседи. Может, даже призрак или дух Жени.
— Если призраки есть, то прости меня! Прости, пожалуйста! Я не хотела! Нет, нет, нет! — Она глубоко вдохнула. Воздуха не хватает. Все тело дрожит. С новыми силами она продолжила свой хриплый отчаянный крик: — Я не знала, что так выйдет! Если бы я знала… я бы ничего не делала!
И… все. Следующие пять минут Бен не проронила ни слова. Почти полная тишина: лишь всхлипы и рыдания разбавляли ее. А если бы не она? А если бы она не подставляла? Можно же было придумать что-то, чтобы Женя не умер. Неужели Бен настолько было плевать на него? Она даже не поменяла план, не попыталась. Если она выживет… никогда себя не простит. Как и мать. Как и Лиза.
А Лиза… Выплакав все последние крупицы слез и вытерев мокрые щеки рукавом, Бен вышла из комнаты. В ту же секунду на нее накинулась сестра. В самом натуральном понимании этого слова. Никогда еще она не пыталась толкать кого-то, тем более старшую. Гнев, ярость, а главное – обида. Эти чувства переполняют ее.
— Так это из-за тебя? — Какой бы сильной и стойкой не хотела казаться Лиза, слезы предательски катятся по щекам, скапливаются на подбородке и капают на пол. — Мне мама рассказала! Я… ты… пожалуйста, скажи, что это ложь! Случайность!
Можно соврать, и в эту сладкую ложь Лиза с охотой поверит. В ее голове не может уложиться тот факт, что Бен – убийца брата. Своего близнеца. Но… нет. Как бы не было больно, стоит сказать правду. Она и сама себя винит. Наверно даже сильнее, чем кто-либо другой.
— Это не случайность… но я и не собственноручно это делала! — Почему-то вдруг показалось, что именно это – самое главное уточнение. Что кровь, чисто технически, не была на руках Бен. Она осталась только на ее сердце. Засохла, затвердела, навеки приросла. И ничто ее не смоет.
— Я… — Лиза всхлипнула и вытерла слезы ладонями. Какие-то шестеренки активно крутятся в ее голове. Что-то переваривается, укладывается. И спустя несколько секунд раздумий Лиза сказала: — Я не хочу, чтобы ты была моей сестрой… Ева не такая!
Даже отрицать ничего не хотелось. Бен уже сама вычеркнула себя из семьи. Такая, как она, не имеет права носить фамилию «Смолова». Несколько лет она открещивалась от нее. Был неприятен сам факт того, что она как-то связана с матерью. А теперь… теперь стало так больно.
Сделать глубокий вдох. Зажмуриться. Стандартная инструкция. Бен словно готовилась получить пощечину. Но ее не последовало. Был только звук босых ног, который отдаляются. Комната Лизы захлопнулась.
В отличие от младшей сестры, Бен вошла в свою комнату тихо. Если первая хотела всем продемонстрировать свою обиду, то вторая – как можно тише скрыться. Навсегда. В школьный рюкзак она собирает все самые необходимые вещи: пару футболок, несколько пар штанов, носки. Ключ от отеля, зарядку для телефона и кошелек она положила во внутренний карман. Конечно, она положила и свой черновик. Не хотелось бы, чтобы его еще кто-то видел.