— Ты хочешь оставить Била здесь?! — Девушка изумленно уставилась на Мишу.
— Не хочу, но придется. Короче, если все получится, то ты же воскресишь всех завтра, верно? — На это Бен утвердительно кивнула, хотя и не решительно. — Если он воскреснет, то никаких проблем не будет. Вот…
— Но ты хочешь спать, ну… когда в квартире…
— Раз Максим тут, то он мне поможет прибрать это… — Миша впервые показал свою усталость. Он глубоко вздохнул, прикрыл глаза и потер переносицу. Как же Бен сейчас стыдно перед ним! Он ведь так напрягается ради нее.
— Прости, пожалуйста, что я тебе так досаждаю! Прости, что втянула в это! — Тут же начала извинятся Бен. Она могла бы просить прощения еще за многое, но ее остановили:
— Не волнуйся, правда. Я же сам предложил, ну, свою помощь.
— Спасибо, что ты рядом…
Словно понимая, когда стоит испортить момент, Максим громко пришел в гостиную.
— Бен, смотри, какие штанишки! А какая красивая красная майка у Миши есть! Словно кровь, да? Смешно?
— Смехота-то какая… — съязвила девушка, встала и вырвала одежду из рук Максима. Как же он надоел… — Я в душ тогда.
— Окей. А мы, — Миша грозно глянул на Максима. Бен даже не думала, что у него может быть такой настрой, — будем убирать здесь все.
— О, да, будем оттирать твой минимализм.
Оставив уборку на парней, Бен молча ушла в душ. Только здесь она сообразила: зачем она вообще взяла эту одежду из рук Максима, если принесла свою? Но возвращаться за своей вообще не хотелось. Снова заходить в гостиную, видеть тело…
Включила горячую воду, села и обняла свои колени. Красная вода стекает с девушки, водоворотом утекает в слив. Как же все плохо. Бен своими руками убила два отражения и косвенно повлияла на смерть брата. Какова тварь. Какова мразь. И как тебе не стыдно, Бен Рубко? Вода горячими каплями падает на голову, плечи. Это словно слезы тех, кого Рубко погубила. Лишь Бил успел понять и простить перед смертью. Как жаль, что Изи и Женя не слышали хотя бы бесполезного «прости»! Но… как же все, с другой стороны, хорошо. Остался последний рывок. Всего лишь пару шагов до конца. До которого шла так невыносимо долго, словно бесконечно. До такого холодного и горячего, склизкого и сухого.
Мыслей нет. Как и чужой крови на теле. Спустя полчаса раздумий Бен вышла из душа. Возможно поздно, но только сейчас она замочила кровавую одежду в тазике, который смирно стоял под раковиной.
Штаны вновь висят, майка вновь оверсайз. Да еще и намокла из-за того, что волосы не высушены. Но время на это тратить не хочется. Все почти так же, как и в первую ночь у Миши. Это было тоже после убийства. Бен была в одежде друга, но тогда он был еще страшным незнакомцем.
В гостиной все убрано. Даже постелено для сна. Девушка удивилась, как эти двое так быстро управились.
— А где, это… ну, тело? — любопытство взяло верх перед страхом ответа.
— В шкафу! — звонко ответил Максим. — Кто-то хранит в шкафах скелеты, а мы — трупы.
— А если он выйдет отсюда после того, как воскреснет? — задумался Миша.
— Будет забавно! — На это утверждение Максима друг слегка кивнул и даже натянул улыбку. — Ладно, все, чайник уже свистел. Вы же любите чай. Так пошли пить. Левой-правой.
Не дожидаясь никого Максим пошел на кухню. Как бы все это не казалось странным, но Бен и Миша поплелись следом.
За столом царила неловкая и напряженная атмосфера. Никто ничего не говорил. Максим с улыбкой смотрел то на одну, то на другого, Миша пялился в окно, а Бен все размешивала и размешивала сахар.
— Не боишься, что отравлю? — Максим вопросительно уставился на Бен.
— Боюсь, — правдиво отрезала та. — Но я себя подготовила к такому исходу, поэтому… поэтому пью чай чуть спокойнее.
— О, класс-класс. Не, я правда ничего не буду делать сегодня. Но и ты, почему-то, ничего сейчас не делаешь.
— Намекаешь на то, что я могла бы тебя здесь и сейчас… убить? — На это предположение Максим ответил громким и веселым «угу». — Могла бы… но ты сможешь сбежать. Телефон же с тобой, да?
— О, да, ты права. Рад, что ты такая понимающая девочка.