В таком состоянии ее застал Миша, который вскоре вернулся со свечами. Услышав крики, кинул покупки в коридоре, не разуваясь подбежал к Бен и обнял ее. Крепко. Хотя бы для того, чтобы она не вредила сама себе.
— Мне страшно, — Бен словно хочет сама себя морально задушить. — Я убила Била… точно так же, как и Изи…
Парень несколько секунд помолчал: сам не понимает, что ему сказать. А вдруг это была последняя капля? Вдруг он уже не захочет оправдывать Бен?
— Бен… просто воскреси его. Ты же, ну, сможешь. Тогда ты не передо мной должна объясняться, а перед ним.
Девушка не хочет знать настоящего отношения Миши. Она не хочет знать, зол он или разочарован. Воскресить… Воскресить. Воскресить!
Словно прочитав ее мысли, Миша добавил:
— Я не виню тебя. Я же видел, как Макс, ну, подтолкнул тебя к этому. Как у тебя в руке появился осколок. Он сыграл на твоих эмоциях. А я понимаю, что эмоции, как бы, порой могут быть сильнее человека.
Только после этого Рубко начала медленно успокаиваться. Снова он ее не винит… вновь Бен наворотила дел, а Миша просто взял и простил ее. Будто она не убила двух человек, а разбила чашку.
— Я все исправлю, — твердо произнесла отражение, всхлипнув в последний раз.
— Тогда предлагаю тебе, ну, это… умыться. Такси уже приехало. Нам пора.
— Окей… тогда сложи свечи в мой рюкзак. И еще соль туда положи, пожалуйста.
Дав указание, Бен отлучилась в ванную комнату. И вновь ее встречает зеркало, в котором никого нет. Кажется, только сейчас начинает к этому привыкать. Да, этот факт принес много негатива в жизнь: ненависть матери, тошнота от самой себя, недоверие. Но теперь… теперь, когда она смотрит на зеркало, ощущает еще и некую силу. Словно она не отражается не потому, что слаба даже для этого, а потому что ничто не сможет передать ее упорства.
Бен умылась холодной водой. Чуть привела мысли в порядок.
— Я все сделаю. Я дойду до конца и буду жить. — подбодрила она себя. Хочется снова дышать спокойно, доверять, беззаботно улыбаться. Хочется просто жить.
— Я готова, пошли, — Она быстро сложила листик с ритуалом в боковой карман рюкзака, который несет Миша. Он сам вызвался на это, а Бен и не препятствовала. Ему – не сложно, ей – приятно.
Такси уже ждет внизу. Ребята сели. Нога Бен нервно дергается, отчего на ней прыгает рюкзак. Хоть бы ничего там не рассыпалось.
— Ух, ну и далеко вы собрались, — вдруг произнес таксист. Видимо, он из любителей поболтать. — И с чего вы вдруг, значит, поехать решили?
Миша сразу же замялся. Он совершенно не знает, что сказать: объяснить все, как есть? Да мы, на самом деле, идем ритуал проводить и убивать человека. Или соврать? А как? Для Бен же придумать ложь не составило труда. Сколько лет она практиковалась в приключениях с Билом.
— Мы к бабушке едем. Надо продукты некоторые передать, да и просто повидаться. А мама не может подвезти нас. Машина барахлит. Не очень приятно будет, если мы внезапно остановимся посреди дороги.
— О, я прекрасно понимаю вас, — подхватил водитель. — Знаете, я свою ласточку очень долго улучшал, чинил. В общем, копался в ней. Знаете, занятие не из приятных, дороговатое, но оно того стоило…
Мужчина оказался приятным и веселым. В машине с ним было шумно, из-за чего мысли не успевали переключится на все нюансы последних дней. Никаких раздумий о ритуале, убийствах и предательствах. Так, они успели обсудить то, какие же распри были у водителя с отцом. Как все легко и просто у них решалось всего лишь с помощью шуток и смеха! Здесь Бен даже позавидовала. А дальше темы быстро сменяли одна другую: бизнес, погода, шумные улицы, смешные случаи с клиентами. Но самое лучшее в этой поездке – шутки и каламбуры, которые рассказывал таксист.
— Что сказал генеральный директор буквам, уезжая в командировку? Вы тут заглавные. О, а знаете это… как там… Штирлиц стоял над картой мира. Его неудержимо рвало на родину.