НО! Кому-то очень нужно было, чтобы она это услышала. Кому?
Все эти мысли промелькнули в голове у девушки мгновенно. Прошел первый приступ паники, девушка поняла, что не может оставить в неведении молоденькую принцессу Амелию, единственную из всех, кто отнесся к ней по-человечески. И короля. Потому что вещи, которые говорились тут, называются государственная измена.
Надо собраться с силами и дослушать, что тут будет говориться, а потом как-то передать…
И в этот момент дверь в комнату с грохотом распахнулась.
— Так, так. И что тут делает моя маленькая женушка? — короткий рык был подобен удару хлыста.
Он появился так внезапно и совершенно с другой стороны. Не оттуда, где еще недавно слышался его голос. Мина просто опешила от внезапности. А Филберт оказался рядом слишком быстро. И вот уже его пальцы стискивали ее шею, прижимая к стене, словно насекомое.
— Что ты здесь делаешь, моя маленькая жена? Ждешь любовника? М? Я оставил тебя в зале буквально на несколько минут. И что я вижу? Я смотрю, тебе не нравится хорошее обращение. Хочешь по-плохому? — он тряхнул ее. — Что. Ты. Здесь. Делала? Не молчи, когда тебя спрашивают!
— Вы… чудовище! — сумела вытолкнуть из себя Мина.
— Ты подслушивала, — спокойно констатировал он. — Следила за мужем?
— Вы мне не муж.
Он оскалился, заливаясь смехом.
— Эй, Филберт! Что делать с девчонкой, которую подослала Флориль?
Тут в комнату влетел тот, в котором Мина по голосу узнала второго собеседника.
— Проклятая ревнивая идиотка! — прорычал Филберт, не отрывая взгляда от Мины.
— Тебе надо было как-то поговорить с ней, ты же знал, что она взбесится.
— У меня не было времени! — огрызнулся Филберт и добавил. — Анри, сделай так, чтобы ту тварь никогда не нашли. А с Флориль я разберусь сам.
— А с ней что будем делать? — спросил тот, кого звали Анри, указывая на Мину. — Она же все слышала.
В первый момент Мине показалось, что они ее сейчас просто убьют на месте. Однако мужчины переругивались, рука Филберта все также прижимала ее к стене, но уже не причиняя боли. Как будто что-то в нем неуловимо изменилось.
— Мммм… С ней? — и тут вторая его рука пустилась гулять по телу Мины.
Девушка испуганно задергалась и вскрикнула.
— Анри, иди отсюда, — голос у Филберта снова стал бархатным и как-то вдруг охрип. — Дай мне побыть наедине с моей женой. И передай спасибо сестре, что вовремя предупредила.
Мужчина понимающе заржал и убрался из комнаты.
— Вы… вы… — у Мины сбивалось дыхание. — Не смейте!
— Не дергайся.
Взгляд Филберта стал каким-то хищным, неожиданно он склонился к ней и коснулся носом шеи, вдыхая запах.
— Что вы делаете?! Я же… пахну рыбой! — голос у Мины сорвался от обиды, а на глаза навернулись слезы. — Вас тошнит от меня!
Но он словно не слышал, продолжая жадно впивать в себя запах ее волос, губы его почти касались кожи, обжигая дыханием.
— Да. Ты пахнешь… — низкий голос подрагивал, пугал еле слышным бархатным рычанием. — Ты пахнешь морем.
Запах, в котором свежий соленый ветер моря смешивался с легким непередаваемым собственным ароматом ее волос, выкручивал его.
Так неожиданно и странно! Противоестественно.
Неужели это и есть проклятая магия проклятых весенних танцев?
Филберт никогда не верил, считал выдумками досужих идиотов. Думал, что сможет легко избежать непонятной унизительной привязки. Он же специально уходил от этой дикарки подальше, чтобы его не… Зацепило.
Зацепило. Проклятие. Как же его зацепило…
— Стой спокойно, если не хочешь, чтобы все случилось здесь и сейчас, — пробормотал он, вжимаясь в нее, как пьяный. — Проклятый весенний танец! Я думал, с этим будет легче справиться…
Смена поведения такая внезапная, будто его переключили. Только что говорил ужасные вещи, а сейчас? Мине вдруг показалось, что он сошел с ума. Эти противоестественные, одуряющие объятия, вытягивавшие душу.
Его тяжелое, горячее дыхание на ее коже, от него мурашки по всему телу.
Рука двигавшаяся как во сне, комкала платье, подбираясь все ближе.
Странный огонь начал растекаться по венам, и уже…
— Нет!!!
Мина встряхнулась, сбрасывая наваждение, выкрикнула дрожа:
— Я никогда не выйду за вас, вы чудовище!
Какое-то время мужчина боролся с собой, потом отшвырнул от ее от себя. Сказал резко:
— Ты выйдешь за меня, Вильгельмина Ванлерт. Обязательно. Потому что ты уже моя.
— Никогда!
Филберт нехорошо засмеялся, глаза его зло сверкнули: