Компьютер Килроя вновь запищал, и Томас взглянул поверх пустой чашки, на которую он тупо смотрел уже пару минут. Священник сидел слева от хакера. Джей — справа. Некролог на экране рассказывал о владельце банка из Уичиты, который скончался как раз на вечеринке с коктейлями. Рыдавшая сестра утверждала, что он был хорошим человеком. «Я не могу поверить, что он ушел, бла-бла-бла… миленький, родной». Неужели я стал настолько безразличным к смерти незнакомых людей?
— Мне не хочется признаваться в этом, но, похоже, наш поиск ведет в никуда, — немного презирая себя, сказал отец Томас.
— Я согласен с тобой, — ответил Джек, стоявший за его спиной. — Еще чашку кофе?
— Давай.
Джек забрал пустые чашки и побрел к кофеварке, которая располагалась у входной двери. Через минуту он передал товарищам горячий напиток.
— Поначалу я думал, что это расследование даст нам какой-то результат, — сказал Томас. — Сравнивая данные о вскрытиях, мы могли бы найти необычные случаи. Так делал профессор Плюм в телефильме «Случай с револьвером». Однако вся эта канитель…
Он указал рукой на жужжавшие башни компьютеров.
— …не оправдала мои ожидания. Возможно, где-то в газетах и остался след, ведущий к Альфе, но чтобы найти его, потребуется вечность.
Он отхлебнул кофе и пожал плечами. Джей одобрительно похлопал его по плечу.
— Поверь мне, при анализе событий мы так и ищем скрытые тенденции. Ждем, собираем факты, преодолеваем скуку. Затем ломаем голову над данными. И наконец наступает уверенность, ведущая к действиям.
— Ты говоришь о своей миссии в ООН? — спросил Томас.
— Да, в некотором смысле. Я работаю в подразделении по правам человека. Моя команда отслеживает нарушение гражданских прав и дискриминацию национальных меньшинств. Мы призываем политических лидеров к принятию ответственности за то неравенство, которое скрытно распространяется в их странах. Наше подразделение старается исправить ситуацию, пока варево в горшке политики не выплеснулось наружу. Мы проводим дискуссии, собираем статистические данные, совершаем поездки в различные страны, обсуждаем злободневные вопросы с их лидерами и направляем Генеральной Ассамблее свои рекомендации о возможном вмешательстве. Иногда наши советы остаются без внимания.
— Интересная работа, — сказал Джек.
— Возможно, — вяло согласился Джей. — Я помню, как после колледжа вступил в одну из благотворительных организаций Калифорнии. Мы предоставляли юридическую помощь трудовым иммигрантам — вопросы гражданства и оплаты труда, социальные права и советы, как не стать жертвой обмана местных фермеров и землевладельцев. Сначала работа казалась мне звездочкой в небе. Сказочной лунной радугой. Она имела для меня реальный смысл, описанный красивыми лозунгами. Поступай правильно и честно! Возвышай достоинство человека!
Томас и Джек улыбнулись.
— Через три недели я понял, где находились рычаги управления. Меня научили основам офисной политики. Я начал прислушиваться к сплетням. То же самое дерьмо вы можете обнаружить и в других конторах. Вы найдете эту дрянь в любой организации. Игры во власть. Моральные уроды во главе подразделений. Я относился к этому спокойно, потому что видел смысл в функционировании организации. Идеализм во всей своей красе. Но, перейдя в структуры ООН, я погрузился в ту же атмосферу. Несмотря на все хорошее, что мы делали, суть миссий неизменно смешивалась с миазмами офисной политики. ООН может быть быстрой и эффективной в моменты кризисов, однако в спокойные времена ее деятельность растворяется в подкомитетах. По крайней мере, мне так часто казалось.
Один из компьютеров Килроя вновь подал звуковой сигнал. Пальцы хакера застучали по клавишам. Остальные клоны не смотрели на экраны.
— Значит, ООН устарела? — спросил отец Томас.
— Ничуть, — ответил Джей. — Я думаю, что ООН является единственной общественной структурой, которая удерживает планету от разрушения. Она старается улучшить мир. Она заставляет страны отвечать за свои поступки. Пусть мои слова звучат напыщенно, но я действительно верю в это. И когда ООН работает, она работает. Проблема не в уставе. Проблема в огромном количестве стран, которые пытаются проталкивать свои повестки в комитеты. И еще в продажных «попугаях», лоббирующих интересы сильных и богатых государств. Здесь здравый смысл противоречит политике комитетов. Идеология выступает против законов реального мира.