— Не знаю, что это такое, — задумался Айзек, отступая к укрытию. — Но, знаешь, для вляпавшегося в эту ахинею по самые уши, ты довольно неплохо держишься.
— Знаешь, — озлобленно парировал Ник, вытягивая вперёд правую руку, которая уже буквально «светилась» тьмой. — Для зазнавшегося ублюдка ты неимоверно зазнавшийся ублюдок.
— Но-но, дружище, зачем же хамить? Ведь я не переходил на личности, — несмотря на маску бесстрашия, пилот по глазам Айзека видел, что тот боится. Причём не просто боится, а боится панически. Сейчас, в этот самый момент, из глубин его души на поверхность всплывала его самая страшная фобия, и Ник увидел её, прочувствовал, узнал её причину и понял, что делать дальше.
— Боишься, Айзек? — прищурился пилот, и получил ответ. Нет, командор не ответил словами, но все его чувства разом вылились на лицо, смывая отважную и слегка безрассудную маску. — Да. Теперь я понял. Тот, чья жизнь имеет большую ценность, смерти не боится. Парадокс, но это так. А ты, хоть и мнишь себя влиятельным человеком, заменяем и практически бесполезен. Именно потому тебя гложет твоя главная фобия — страх смерти. Я прав?
Командор не ответил, он лишь смахнул со лба стекающий ручьём пот.
— Молчишь. Я прав. И сейчас страх смерти затмил перед тобой всё, окружил тебя, взял в кольцо и никак не отпускает. О, да, я уже испытал это чувство на Шедоу, так что опыт у меня имеется. Итак, как же мы с тобой поступим, Айзек?
— Только не убивай, — тихим дрожащим голосом попросил командор. — П-прошу, н-не н-надо…
— Ну, раз ты так настаиваешь, раз так хочешь умереть от того, что начнётся всего через несколько минут, то я исполню твою просьбу. — Ник развернулся, явно намереваясь убраться прочь. Айзек на какое-то мгновение остолбенел, но спустя несколько секунд, когда пилот уже закрывал за собой дверь, даже позволил себе ехидную улыбку.
— Урод, — прошептал он, прогоняя страх.
— А, знаешь что, — обернулся Ник. — Всё-таки я тебя убью.
И, произнеся эти слова, пилот метнул в своего главного врага материальный пучок тьмы. Тот, врезавшись в командора, расплылся по его телу, обволакивая, склеивая губы, веки и ноздри. Айзек попытался закричать, срывая с себя чёрную субстанцию, и упал на колени. А Ник всё наблюдал за мучающимся в агонии Айзеком, не испытывая при этом абсолютно никаких чувств. Лишь дождавшись последней попытки командора содрать со своего тела тьму, он облегчённо вздохнул и спрятал всю страшную силу, что томилась в нём, в самые глубины своего сознания.
— Ник, Ник! — раздался из рации истерический голос Седны. — Это конец! Оно уже здесь, мы видим это! Срочно поднимись на крышу! Я…
Пилот оборвал связь и задумчиво изрёк:
— Оно — это я. Как ты можешь меня видеть, милая?
Амадей растёкся по горизонту тоненькой алой линией, еле-еле освещая пылающий город. Весь нижний ярус Денвера был охвачен всепожирающим пламенем. Где-то там, внизу, стремительно умирала последняя надежда жителей на спасительный путь по земле.
Кое-где пытались оторваться от небольших перехватчиков шаркеттов пассажирские лайнеры, но большинству из них покинуть планету не удавалось, и они камнем падали вниз, подбитые крылатыми ракетами. Флот федерации заметно поредел: из нескольких десятков величественных крейсеров уцелевшими остались лишь четыре судна. В то же время шаркеттов словно и не стало меньше — их огромные флагманы и авианосцы стеной стояли за свою цель.
И цель была достигнута.
Ник ударом ноги выбил дверь, ведущую на крышу Денверской Крепости. Перед его взором предстала воистину страшная картина воздушного боя в лучах рассветного светила. Но кроме него на крыше возле небольшого катера ныне убитого Блехера столпилась вся команда, заворожено наблюдающая за спускающимся с небес «Персеем».
Это был именно «Персей», вне всяких сомнений, а, точнее, то, что от него осталось. В нём отсутствовали целые отсеки; обшивка, пропавшая в нескольких местах, всё так же дымилась, как и месяц назад на Шедоу. По всем законам этот корабль не мог летать: герметизация отсутствовала напрочь, а двигатели, как казалось со стороны, и вовсе не работали.
— Это оно, — прошептала Седна. — Мы не успели.
— Почему вы ещё не улетели? — раздался из-за спин наёмников и девушки-робота голос Ника. Никто даже не повернулся.
— «Персей», — указал рукой сержант. — Это он, да? Я его никогда не видел, но слышал о его величии. Боже, какой же он внушительный…
— Я задал вопрос, — повысил голос пилот, — Почему вы ещё не улетели?!
— А смысл? — скрытень повернулся к капитану и вздрогнул, глядя на его обволоченную тьмой фигуру. — Шансы не попасть под огонь практически нулевые. Да и Мурз, отчего-то, не хочет садиться за штурвал, который держал в руках командор… кстати, как там с ним дела? И где Александр?..