- Конечно, из этой чиновной публики - никто, - сквозь зубы тихо сказал своему соседу невысокий коренастый человек в толпе. Сосед посмотрел на него, но промолчал.
- Обратите внимание, иберийцы, как уверенно движутся эти тяжелые танки, как мягок их мощный ход, - захлебывался голос из репродукторов.
- Будто смазанный маслом, отобранным у наших голодающих детей, - так же тихо, как и раньше, добавил снова коренастый.
На этот раз его сосед ответил шепотом:
- Замолчи, Педро. Твои остроты ничего не дадут. Зачем рисковать? Услышит какая-нибудь полицейская собака и арестует, только и всего. Береги лучше силы для другого, друг.
- Но противно же слушать такое наглое хвастовство! - Не унимался первый.
- Как будто ты не привык к этому? - Пожал плечами второй.
Тогда первый глубже засунул жилистые руки в карманы пиджака и хмуро согласился:
- Ладно, пусть будет по-твоему, Фредо…
Голос из репродукторов что-то выкрикивал, но толпа на тротуарах Авеню-дель-Прадо зашумела. Люди вытягивали шеи, пытаясь лучше рассмотреть, что происходит на мостовой.
Что случилось? Почему зашумели люди, почему вдруг засуетились жандармы и агенты полиции, почему цепи фалангистов отступили на шаг от тротуаров, оттесняя спинами толпу?
Два ближайших танка вдруг остановились. Их мощные моторы замолчали. Смолк железный рокот, который наполнял до сих пор воздух. А за этими двумя танками остановились и другие, которые шли позади. В чем дело? Возможно, это произошло только потому, что случайно остановились передние?.. Но нет: вот замерли моторы и у тех, которые уже выходили на площадь Кастелара и были далеко впереди. Что же такое? Почему произошла задержка?
Вдруг замолчал и охрипший голос из репродукторов. Наверное, с того места, где сидел диктор-наблюдатель, тоже стало заметно, что танки неожиданно остановились. На улице сразу стало тихо. Только возбужденно, хотя и приглушенно, шумели люди.
- Все остановились! - Весело отметил коренастый человек.
Вот один из агентов полиции быстро прыгнул на мотоцикл, стоящий на углу. Он нажал на педаль стартера, раз, второй, третий… Никаких последствий, мотор не работал!
- Видишь? - Удивленно сказал коренастый. - Фредо, смотри, кажется, будто остановились все моторы… не только в танках, но и в мотоциклах… пожалуй, и в автомобилях тоже… Вот тебе и непобедимые, вот тебе и вдохновленные именем Великого Фернандеса!..
Агент полиции, который все еще не мог завести свой мотоцикл, яростно посмотрел в сторону коренастого человека. Он, очевидно, расслышал дерзкие слова, но не мог разобраться, кто именно осмелился произнести их. Агент молча настороженно переводил взгляд с одного на другого, на третьего… Какой-то мужчина из толпы, крайне напуганный возможностью попасть под подозрение, решил во что бы то ни стало очистить себя в глазах раздраженного агента и во весь голос заорал, не сводя испуганных глаз с агента:
- Эввива каудильо! Слава Великому Фернандесу!
Это получилось так комично, так неуместно, что даже мрачный, сдержанный Фредо улыбнулся, а коренастый Педро громко захохотал. Агент, окончательно взбешенный, соскочил с мотоцикла и бросился к несчастному виновнику неуместного смеха. Но тот и сам уже понял, что его приветственный возглас был не к месту; он быстро шмыгнул между соседями и спрятался за их спинами. Тогда агент, потеряв надежду поймать нарушителя спокойствия, решительно приблизился к Педро.
- Чему вы здесь смеялись?.. - Угрожающе начал он, властно протягивая к нему руку. Однако в это время гул вдруг усилился:
- Смотри! Смотри!
- Что это за странная машина?
- Такая большая!..
Фредо почувствовал, как Педро схватил его за руку:
- Слушай, Фредо Виктуре!.. - Голос взволнованно прерывалась. - Можешь считать меня последним дураком, если сейчас не произойдет что-то необычное!
Ближе к тротуару, на котором они стояли, между шеренгой фалангистов в черных рубашках и застывшей колонной тяжелых танков медленно двигалась удивительная машина. Большая, как двухэтажный автобус, серо-зеленая, вся словно металлическая, только с несколькими круглыми окошками, сквозь которые нельзя было ничего разглядеть внутри, - машина эта напоминала огромную продолговатую и приплюснутую сверху каплю воды, направленную толстым концом вперед. Большие колеса можно было только угадать под металлическими щитами которые сливались с кузовом. Сверху было что-то подобное поручням, которые охватывали весь кузов по кругу.