Кэролайн пытается вырваться, но он силой удерживает ее на месте.
- Ты сделал это со мной! – она пытается заставить клыки исчезнуть, но ничего не выходит. – Как ты мог меня такой сделать?
Она в жизни не была так зла, не зная, как разобраться со всем этим, как заставить это пройти. Подняв руку, Кэролайн со всей силы бьет Клауса по щеке. Становится легче, и она сердито толкает его кулаками в грудь, стараясь выпустить весь гнев.
- Мое лицо! – кричит Кэролайн, чувствуя, как вены на щеках проявляются все явственнее.
- Кэролайн! – его голос вытягивает девушку из приступа ярости, и она снова переводит на него взгляд. – Дыши ровно, - раздраженно приказывает он. – Дыши, - снова повторяет Клаус уже мягче. – Тебе нужно преодолеть это. Каждую эмоцию, что ты испытываешь. Твой страх, твой гнев на меня. Подави их. Избавься от них. Дыши, глубоко и ровно. Думай о чем-нибудь другом, если нужно.
Она закрывает глаза, чувствуя, как текут по щекам слезы. Сделав глубокий вдох, Кэролайн, следуя его словам, пытается подавить эмоции, пока не чувствует, что пришла в себя.
Подушечкой большого пальца стерев ее слезы, Клаус ощущает, как она едва заметно к нему приблизилась, и теперь их лбы соприкасаются.
- Хорошая девочка, - шепчет он. – С тобой все будет прекрасно.
- За что ты так со мной? Мне было хорошо с тобой, - еле слышно произносит Кэролайн в ответ. – Я не пыталась сбежать, я… я позволила тебе взять мое тело. Я обещала… я пообещала не любить тебя. Я сделала все, о чем ты меня просил. А ты дал слово, что не убьешь меня, - она снова плачет.
- Но я и не убивал, - тихим голосом возражает ей Клаус. – Ты все еще дышишь, Кэролайн, - он кладет ладонь на быстро вздымающуюся и опадающую с каждым вздохом грудь. – Ты все еще чувствуешь. Ты все еще жива. Это я мертв, пусть и жил на протяжении веков.
- Почему ты так со мной поступил? – шепчет она все еще дрожащим от тихих рыданий голосом.
Клаус закрывает глаза, не в силах видеть ее слезы.
- Я хочу, чтобы ты осталась со мной, - честно отвечает он.
- Ты эгоист.
- Да.
- Я ненавижу тебя, - горько говорит она.
- Я знаю.
- Убирайся! – внезапно кричит Кэролайн, отталкивая его.
Клаус не движется с места, и она снова выкрикивает ему это, на этот раз, позволив лицу отобразить ее новую сущность. Он не уходит. Он, даже не вздрогнув, стоит, глядя на нее.
- Я не хочу оставаться с тобой, - Кэролайн беспомощно оглядывает комнату, понимая, что не сможет выбраться. – Ты можешь запереть меня здесь, можешь делать, что хочешь, но я никогда не останусь с тобой по собственной воле. Никогда больше!
Клаус бросает на нее последний взгляд, в котором проскальзывают горечь и печаль. А затем он исчезает в мгновение ока, не сказав ни слова и оставив ее одну в ловушке из четырех стен.
========== 6.2. I Grow Stronger. “Last resort” ==========
Элизабет заходит в комнату несколькими часами позже, быстро закрыв за собой дверь. Кэролайн в секунду оказывается рядом с ней, сжав пальцами хрупкую шею женщины.
- Выпусти меня! – шипит девушка.
Она в отчаянии. Она не желает задерживаться здесь дольше.
Элизабет вздрагивает, но не столько от испуга, сколько от внезапного рывка Кэролайн. Служанка бесстрашно встречается с ней взглядом, и та отпускает ее, смущенная отсутствием реакции.
- Я хочу уйти, - на этот раз уже мягко произносит она.
- Боюсь, что не смогу позволить тебе сделать это, Кэролайн, - в тон ей отвечает Элизабет, садясь на кровать. – Как ты себя чувствуешь?
- Почему ты не боишься меня? – спрашивает девушка, не двигаясь с места.
Улыбнувшись вопросу, служанка приоткрывает губы ровно настолько, чтобы показать клыки.
- Прости, я не знала, - говорит Кэролайн, подходя к женщине. – Он сделал это с тобой?
- Несколько лет назад, - кивнув, отвечает та.
- И ты ненавидишь его? – она садится рядом, опустив голову и глядя на пол под своими босыми ногами.
- Как много ты знаешь о нем?
Кэролайн лишь пожимает в ответ плечами.
- Его отец охотился на него, словно он был бешеным животным, - спокойным голосом начинает Элизабет. – Несколько лет назад, когда меня только наняли работать на лорда Никлауса, пока господин был на охоте, в дом ворвался его отец. Он допрашивал меня несколько часов, но в моей крови была вербена, что сделало меня устойчивой к его внушению. Каким-то чудом я осталась целой и невредимой, а, вернувшись домой, Клаус обратил меня.
Кэролайн закатывает глаза.
- Как полагаю, в знак благодарности, - сухо произносит она.
- Я рассказывала тебе о нем ужасные вещи, - напоминает Элизабет. – Но ты никогда не задумывалась, почему, несмотря на это, я все еще служу ему? – она делает паузу, ожидая ответа, но Кэролайн молчит. – Клаус безжалостный человек. Он очень жесток и мстителен… но он добр с теми, кто доказал ему преданность.
- Я не преданна ему, - откликается Кэролайн, не сводя глаз с пола.
- Возможно, и нет, но ты, должно быть, сделала что-то, почему он так хочет тебя удержать.
Кэролайн внезапно вскидывает голову.
- Я не его собственность. Я не животное, чтобы быть использованной ради развлечения человека! – горячо откликается она. - И я не хочу становиться монстром.
Теперь наступила очередь Элизабет опустить голову.
- Надеюсь, ты не думаешь, что все вампиры – монстры.
Кэролайн переводит на нее внезапно потеплевший взгляд.
- В тебе нет ничего чудовищного, - поправляется она. – Прости.
- Он хочет поговорить с тобой, как только ты успокоишься.
- Я не хочу говорить с ним, - отвечает Кэролайн, чувствуя, как на нее снова накатывает раздражение. – А если он продолжит обращаться со мной, словно с ребенком, я не желаю говорить с ним еще вечность… ведь теперь она в моем распоряжении.
Кивнув, Элизабет достает и протягивает Кэролайн сложенный вчетверо листок бумаги.
- Хочешь, я прочту его тебе? Он настаивал на том, чтобы ты так или иначе услышала его слова, если не сможешь сама их прочесть.
- Я могу его прочесть.
- Как пожелаешь, - оставив Кэролайн записку, Элизабет выходит из комнаты.
Моя Кэролайн,
Ты отказываешься говорить со мной, и это письмо – моя последняя надежда.
Возможно, читая его, ты найдешь меня излишне требовательным. И, конечно, считаешь, что я бессердечен и жесток.
Прошлой ночью, находясь рядом с тобой, я и слова не мог вымолвить, чтобы объяснить тебе происходящее. По причинам, какими я не хочу тебя обременять, я ощутил прилив желания, гнева, печали, всего сразу, и не знал, что делать. Обратить тебя в вампира – тогда казалось единственной рациональной мыслью, что пришла на ум.
Уверяю тебя, я поступил так вовсе не со зла. Когда-нибудь ты поймешь, что это было подарком. Да, сейчас тебе кажется, что ты в ловушке, но реальность такова, что на самом деле я тебя освободил. Мир, хоть и являясь очень темным местом, еще и источник больших развлечений. Ты увлечешься поэзией, музыкой, ты будешь танцевать. Пусть я и не доволен нашими прошлыми танцами, но хотел бы сопровождать тебя, если ты снова этого пожелаешь.
Позволь мне быть с тобой честным. Мне бы очень хотелось, чтобы ты была со мной. Мне бы хотелось твоего доверия и верности. Взамен я предлагаю тебе счастье. Знаю, это трудно понять, но я хочу сделать тебя счастливой. Я дам тебе все, чего ты только пожелаешь, изысканные платья, украшения, все самое прекрасное в этом мире станет твоим.
Ник
Кэролайн еще несколько мгновений с ненавистью смотрит на письмо. Как он посмел сделать это с ней, превратить ее в такое чудовище, а затем предложить изысканные платья, чтобы компенсировать произошедшее, так, словно ее можно купить подобными вещами, так, словно она обычная шлюха. Она подходит к горящему камину, желая сжечь письмо, но почему-то не может этого сделать, вместо этого сердито смяв и отбросив бумагу.