- Мне не придется, - уверенно отвечает Клаус. – Ты придешь ко мне по своей воле.
Он так близко.
- А что, если я скажу «нет»? – спрашивает Кэролайн, вскинув подбородок.
Клаус ухмыляется, обводя ладонями ее талию.
- Ты не скажешь.
Она снова вскидывает голову, стараясь отклониться от губ, которые так близко, но давая ему доступ к тонкой, будто сливочной коже шеи. Он видит расплывчатую дорожку вены и проводит по ней пальцем, чувствуя, как ускоряется пульс Кэролайн от прикосновения.
– Ты скажешь «да», - заверяет он ее своим низким, чарующим голосом. – Ты будешь стонать, моля об этом… как ни о чем не молила, - добавляет он.
Вопреки себе, она замечает все в нем: его голос, губы, тьму в глазах, его сильные руки на теле и желание того, что он так просто ей предлагал. Возможно, он и жесток, как рассказывали. Может, он и дьявол, запертый на земле, но что-то в нем так интригует, она не может понять, что.
Кэролайн сделала ошибку, вскинув голову. Она чувствует его дыхание на изгибе шеи, и это заставляет дрожать от внезапного, незваного желания. Его губы касаются кожи так нежно и невесомо, что она старается быть как можно более неподвижной в ловушке между холодом кирпича и жаром его тела. Клаус ставит свою ногу меж ее ног, давя на ткань платья, одновременно посасывая кожу шеи, и Кэролайн требуется вся сила воли, чтобы не потереться о его ногу, чтобы подавить собственное желание. Она не сдастся, как ему хочется, решает девушка.
- Ты отдашь мне себя, - шепчет он ей в шею, вдыхая аромат кожи. – Ты будешь кричать от удовольствия и просить к тебе прикоснуться. А когда я сделаю это, ты будешь молить о большем.
Кэролайн очень тиха, отчаянно пытаясь контролировать дыхание. Он снова ее целует, заставляя прикрыть глаза от безумных ощущений. Кэролайн медленно выдыхает, надеясь, что вместе с выдохом не вырвется стон. Теперь ее шею ласкают не только его губы, но и язык. Его теплые ладони исследуют тело сквозь одежду, гладя талию и спину. Желание сводит с ума, и Кэролайн уже не слышит ничего, кроме собственного бешено бьющегося сердца, что, кажется, вот-вот выпрыгнет из груди. Она сжимает в ладонях ткань платья, чтобы не податься ближе к Клаусу, и смыкает веки, все еще чувствуя поцелуи на коже.
- Когда я уйду, ты не сможешь удовлетворить себя, как ни старайся. Ничто не сравнится с ощущениями, что дам тебе я, - уверенно произносит он ей в шею, все еще касаясь губами кожи.
Клаус слышит шорох сминаемой в кулаках ткани, но она не приближается ни на дюйм вперед, игнорируя происходящее. Он улыбается, забавляясь ее упрямством.
Не сводя глаз с ее шеи, Клаус развязывает на ней плащ, обнажая набухшие груди, прижатые друг к другу в кружеве платья. Они поднимаются и опускаются в такт каждому медленному вздоху, и у него горят пальцы от желания прикоснуться к ним, чтобы прижать ко рту в до боли жестком поцелуе. Член восстает при мысли об этом. Клаус чувствует, как прижатое к нему тело трясет от желания, и решает оставить ее здесь, горящей и неудовлетворенной. Этой ночью, лежа в кровати, Кэролайн будет мечтать о нем, желать его, гореть для него. Это научит не отказывать ему в следующий раз.
Она смотрит на него с такой сильной жаждой в глазах, что еще больше убеждает его в том, что она лгала: ее тянет к нему.
Клаус зло улыбается.
- Твое тело говорит искреннее губ.
Она не смеет ответить, зная, что голос предаст, как предало тело. Кэролайн чувствует, как его руки возвращаются к талии, губы снова на ее коже. Он проводит рукой все ниже, и девушка представляет, как почувствует его пальцы между ног - несмотря на все усилия, картинка так и предстает перед глазами. Мало того, что предало тело, так теперь еще и разум приходится сдерживать. Затаив дыхание, она молит, чтобы он не трогал ее там, но Клаус медленно проводит ладонью все ниже, пока не кладет ее между ног, мягко нажимая сквозь ткань платья. Кэролайн выдыхает, больше не в силах сдерживаться, и это тяжелый выдох, полный похоти. Она ненавидит себя за слабость.
Девушка почти стонет, когда его тепло внезапно исчезает. Как и говорила Элизабет, как он поступал со всеми своими женщинами, также поступает с ней, Клаус оставляет ее – мучимую болью внутри, горящую от желания. Он даже не оборачивается на нее, глядящую ему вслед, размышляющую о его обещаниях. Кэролайн стоит, прислонившись к стене, прижимая ладонь к груди, стараясь хоть как-то подавить разбуженное вожделение.
- Боже, помоги мне, - выдыхает она дрожащим голосом.
Клаус высокомерно улыбается, довольный ее реакцией. Она захотела его так же, как сам он желал ее. Это проступало в каждом движении, несмотря на все ее попытки себя контролировать. Тем не менее, Кэролайн не согласилась с его словами, как и ожидалось. Но эта задержка скорее приятна, скоро он возьмет желаемое.
Клаус всегда получал, что хочет, а сейчас он хочет ее.
Она будет молить взять ее и сделать своей.
И он сделает.
***
Вскоре после произошедшего Кэролайн заходит в особняк. Все вокруг словно в тумане, голова кружится, и она понимает, что все еще желает того, чего делать не собирается ни в коем случае.
Кэролайн слишком голодна и, стараясь забыть угрозы Клауса, тихо, осторожно пробирается в обеденный зал. За столом сидит незнакомый мужчина, и она вежливо приседает в реверансе.
Он поднимается с места, подходя к ней:
- Ты, должно быть, Кэролайн.
Она кивает, опустив взгляд.
- Я брат Никлауса. Можешь звать меня Элайджа.
Она резко поднимает голову, чтобы получше его рассмотреть. Он очень привлекателен, как и брат, но его красота иная, пусть и темнее, но в чертах больше доброты.
Элайджа тепло улыбается ей, не обращая внимания на невежливый взгляд, и замечает, что Кэролайн невольно косится на обеденный стол.
- Отобедай со мной, я настаиваю, - говорит он, приобнимая ее за талию и ведя к столу, но она не решается подойти. – Что сказал Никлаус, что так тебя напугало?
Она сжимает губы, не издав ни звука.
- Это останется между нами, - заверяет он.
Кэролайн вспыхивает от смущения, но Элайджа настойчив. Он настолько лучше брата.
- Он сказал, что хочет меня раскормить, - указывает она на поросенка, - как свинью, чтобы выпить из меня больше крови.
Улыбка мелькает на губах Элайджи, и он смеется, хоть и явно пытается этого не делать, глядя в землю, прижимая пальцы к губам, чтобы сдержать смех.
- У моего брата иногда безжалостное чувство юмора, - поясняет он, все еще улыбаясь. – У него нет подобных намерений, уверяю тебя. А теперь – ешь.
Она садится, пока служанка приносит ей новое блюдо с овощами и зеленью. Так же, как и рядом с Клаусом, несмотря на голод, она ест очень медленно, снова чувствуя себя, как зверь в клетке, теперь уже под взглядом его брата. Подняв глаза от еды, Кэролайн вежливо ему улыбается.
- Служанкам нужно сшить тебе платье получше для завтрашнего мероприятия.
- Завтрашнего мероприятия?
- Никлаус говорил, что на завтра планируется большое веселье.
Она снова вспыхивает, вспоминая Клауса, его губы на своей коже, пальцы между ног и спрашивая себя, что именно он подразумевает под словом «веселье». Только с Божьей помощью она удержится от соблазна разделить постель с дьяволом, Кэролайн уверена в этом.
========== 3.1. A kiss that Lingers. ==========
“The moonlight plays upon your skin
A kiss that lingers takes me in.”
Клаус сказал, что они проведут вечер во дворце короля Генриха в развлечениях: пиршестве, играх и танцах. По этому поводу горничные одели Кэролайн в новый наряд. Это нежно-розовое платье с белыми узорами, самое красивое из всего, что она когда-либо носила. Мягкие рукава отделаны изнутри шелком. Маргарет и Элизабет затянули корсет так туго, что Кэролайн едва может дышать – наверное, намеренно, чтобы она была хороша и ее заметил Клаус.