- Кто знает? - махнула рукой Зу-Зу. - Они так похожи: черные волосы и эти знаменитые глаза.
Братья отличались необыкновенной красотой и все унаследовали от матери прекрасные золотистые глаза.
- Вы близко знакомы с этими людьми, графиня? - спросил Перси, прикладывая платок к глазам. Перси не знал Синдреаков, но, по-видимому, не хотел остаться в стороне от волнующего момента.
- Да, очень близко, - тихо ответила она. - Их замок находился по соседству с моим французским поместьем. Все это очень печально. Они были живы, когда вам удалось бежать, Зу-Зу?
- Да, но им оставалось недолго. Я слышала, как охранник приказал, чтобы их готовили к казни. - Она покачала головой. - Половина женщин Франции, включая меня, будут убиты горем. Я видела, как они уже выстроились у тюрьмы и с плачем просовывали розы сквозь ворота.
Плечи графини де Фонболар опустились.
- Нам будет не хватать их жизнелюбия и широты души.
- О tempora! О mores! - печально воскликнул Перси. - О времена! О нравы!
- По крайней мере один из них спасся, - тихо сказала Хлоя, размышляя, кто бы это мог быть.
- Dum spiro, spero? - произнес Дейтер, чем несказанно удивил всех присутствующих, поскольку, во-первых, он спал во время разговора, а во-вторых, никто никогда не слышал от него латинских фраз.
Перси навел на него лорнет.
- Совершенно верно, старина. Пока дышу, надеюсь.
Но Дейтер уже снова захрапел.
***
Джон возвращался в дом, бормоча проклятия.
Едва он улучил минутку, чтобы извиниться и увести жену в спальню, как Перси пристал к нему с просьбой сопровождать его в прогулке по саду, чтобы они могли обсудить "очень важную и очень личную проблему".
Джону ничего иного не оставалось, как согласиться. Как ни велико было его желание уединиться с Хлоей, он счел себя обязанным сопровождать Перси.
Они направились к дальнему пруду. Для Джона, который всей душой стремился к своей молодой жене, это было долгое и утомительное путешествие.
Перси болтал о пустяках, пока Джон наконец не потерял терпение.
- Так какое важное дело ты хотел обсудить со мной?
Сэр Сэсил-Бэзил вытащил из кармана платок и вытер выступившие на лбу капли пота. Затем он откашлялся и перевел взгляд на поверхность пруда, по которой бежала мелкая рябь. Он, похоже, не решался посмотреть в глаза Джону.
Прошло несколько секунд, прежде чем он смог собраться с духом и заговорить.
- Что ты думаешь о шпанской мушке? - спросил он хриплым шепотом.
Джон удивленно заморгал.
- Что-что?
Перси опять откашлялся.
- Я хочу спросить, что ты думаешь о шпанской мушке.
Джон ожидал чего угодно, но только не этого.
- Ну, я... - Что он должен сказать? - Я слышал, что некоторые предпочитают абсент.
- Абсент? А при чем здесь абсент? - скривился Перси. - Отвратительный напиток, сделанный, кажется, из полыни. Так как насчет шпанской мушки, Джон?
- Ты собираешься попробовать ее?
- А ты ничего не имеешь против?
- Конечно, нет, но...
Перси облегченно вздохнул.
- Я всегда знал, что тебе можно доверять, Джон. Так каково твое мнение?
- Это, разумеется, твое дело, но я предпочитаю естественный путь.
- Да, но уже слишком поздно! - Перси взмахнул платком, и в нос Джону ударил сильный запах одеколона, заставив поморщиться.
- Есть множество средств, которые можно использовать, чтобы оживить...
- Я все перепробовал. Мне нужно что-то новое, возбуждающее.
- Это рискованно, Перси. Никто не может сказать, какими будут отдаленные последствия.
- Знаю, - вздохнул Перси. - Кроме того, моя репутация в этом вопросе безупречна, и я не люблю рисковать ею.
Безупречная репутация? У женщин? Джон бросил на щеголя изумленный взгляд. Похоже, Перси сам себя обманывает.
- Вкусы у женщин разные, - сухо ответил он, но его слова, кажется, затерялись в ворохе кружев Перси.
- Вопрос в том, Секстон, не считаешь ли ты это слишком смелым?
- А каково мнение дамы?
- Дамы? - У Перси был ошеломленный вид. - Какой дамы?
- Той самой, на которой ты собираешься это попробовать. - Джон умолк, заметив крайнее изумление Перси. - Ведь речь идет о даме, не так ли?
- Конечно, нет!
Глаза Джона широко раскрылись. Он попятился, отступив на два шага.
- Я собираюсь попробовать это на себе. Зачем мне просить даму о подобной услуге?
Джон не знал, что сказать. Перси вел себя более чем странно.
- Думаю, она великолепно сочетается с моей внешностью. Более того, я полагаю, что скоро это будет повальным увлечением. Ты же знаешь, что я всегда стараюсь опережать события.
Сочетается с его внешностью? Лорд Секстон тряхнул головой.
- О чем это ты говоришь, Перси?
- Я же сказал тебе, о шпанской мушке - темно-зеленом цвете, только-только входящем в моду. Я считаю его многообещающим.
Лицо Джона побагровело.
- Ты вызвал меня сюда, чтобы обсудить... оттенок... цвета! Это и есть твое чрезвычайно важное и очень личное дело? - спросил он и, не ожидая ответа, громовым голосом добавил: - Ты хоть понимаешь, что ради этой прогулки с тобой я вынужден был уйти от молодой жены?
- Успокойся, Джон. Подумав немного, ты поймешь, что мода - всегда необыкновенно важное дело.
В ответ на это замечание с губ виконта слетело несколько изощренных ругательств.
Джон круто повернулся и направился к дому.
Сэр Перси с глубочайшим интересом наблюдал за его уходом.
Хотя рот его был слегка приоткрыт от удивления из-за поспешного бегства Джона, в уголках губ пряталась загадочная улыбка.
***
Все еще кипя от ярости, Джон вошел в дом и сразу же бросился на поиски Хлои.
Ее нигде не было.
В оранжерее он столкнулся с графиней, которая пересаживала цветы. Руки ее по локоть были в земле, и, кажется, ей это нравилось. Обычно аристократы не любят пачкать руки землей, но графиня де Фонболар составляла исключение. Во всех отношениях.
Как и ее внучка.
- Вы не видели Хлою, графиня?
- Видела, Джон. Она пошла в свою комнату отдохнуть. - Графиня улыбнулась, разравнивая землю в цветочном горшке. - Ты совсем замучил бедняжку.
Любой другой мужчина смутился бы от подобного замечания. Но только не Джон.
Он бросил на графиню довольный взгляд.
Она усмехнулась и погрозила ему пальцем.
- Будь ласков с ней. Она не создана для твоих обычных шалостей.
- Я всегда был ласков с ней, - ответил Джон, направляясь к выходу. Это моя единственная слабость в жизни.
"Нет, лорд Секстон, это ваша сила".
Чрезвычайно довольная собой, графиня поставила цветочный горшок на полку.
Внезапное движение позади зарослей папоротника испугало ее. Оттуда появился маркиз и направился к ней.
- Морис, это ты! Я не заметила тебя!
- Точно, не заметила, - загадочно кивнул он.
- И давно ты там сидишь?
Морис был уверен, что, задавая вопрос, Симона думала совсем о другом. О том, что происходило на этом же самом месте несколько дней назад. О довольно откровенном разговоре.
- О нет, не очень, - невинно ответил он.
У графини отлегло от сердца.
Морис обнял ее и поцеловал в плечо.
- Он похож на своего дядю, правда?
Графиня рассмеялась и прильнула к нему.
- Абсолютно.
- Хотя я никогда не был таким необузданным. - Он ткнулся носом ей в шею.
- О, у тебя избирательная память, Морис!
- Совершенно верно. - Он взял ее лицо в ладони. - Я помню только ту часть моей жизни, которая связана с вами, любовь моя.
Он по-прежнему был неотразим.
- Морис...
Их губы нашли друг друга.
Нет людей романтичнее французов.
Особенно если они преследуют определенную цель.
***
Хлоя лежала поверх покрывала, и, похоже, ее сморил сон. Слабый ветерок из раскрытого окна шевелил пряди разметавшихся волос и белый муслин ее сорочки. Она походила на сказочную принцессу, ждущую, когда придет принц и поцелует ее.
Джон, конечно, не принц, но поцеловать ее был не прочь.