Несмотря на свою дурную репутацию, он никогда не занимался совращением невинных девушек. Наоборот, он предпочитал искушенных женщин, точно знавших, чего они хотят и что он может дать им. Не больше и не меньше.
Его никогда не интересовали деньги или поместья. На самом деле интересы Джона лежали гораздо глубже.
Выйдя из зарослей роз, он повернул налево и направился к лабиринту.
Почти не замечая дороги — он мог пройти лабиринт с завязанными глазами, — Джон продолжал размышлять над предложением Хлои.
Хорошо, что она заранее оговорила их будущие взаимоотношения, сняв возможную напряженность. Это будет непохоже на настоящий брак.
Но что-то беспокоило его.
Джон запустил пальцы в свои густые золотистые волосы и попытался взглянуть на ситуацию под другим углом.
Нет, все же, несмотря на внешнюю странность, их брак будет настоящим!
А когда он научит ее всему, что ей нужно…
Он с раздражением отбросил эту мысль.
Пройдя лабиринт, Джон направился к дальним садам и пруду. В это время года «Приют изящества» был великолепен. Хотя для него поместье не теряло прелести круглый год.
Внезапно возможность провести здесь с Хлоей всю оставшуюся жизнь показалась ему необыкновенно привлекательной. Они всегда отлично ладили.
Почему-то Джон с самого начала ощутил особую близость к девочке. Он восхищался дядей и чувствовал себя с ним легко и свободно, но именно с Хлоей было связано для него это место, которое он в душе считал домом.
Возможно, потому, что он чувствовал себя ответственным за девчушку.
На его губах заиграла слабая улыбка. Несмотря на озорной характер и несдержанность, она была очаровательной девочкой. Джону пришел на память один случай, ей тогда было восемь…
Гусиный крик нарушил ход его мыслей.
Он сел на мягкую траву на берегу пруда под плакучей ивой. Легкий ветерок играл его длинными, до плеч, волосами. Глядя на воду, он вспоминал детство. Нельзя сказать, что это занятие доставляло ему удовольствие.
Отец, подобно ему самому, был одержим страстью, только не к женщинам, а к азартным играм. Когда Джону исполнилось пять, отец уже неудержимо катился в пропасть, а еще через три года его нашли с простреленной головой. Вероятно, самоубийство.
Самое странное — мать продолжала любить своего непутевого мужа, даже когда он совсем разорил их. Поместье, состояние — все исчезло. Они с трудом нашли себе пристанище в крошечном домике арендатора.
Мать делала все возможное, чтобы позаботиться о своем маленьком сыне, но это ей удавалось с трудом. Через несколько лет она умерла, и Джон остался один.
Считалось, что она скончалась от отека легких, но Джон знал, что это не так. Он был уверен, что именно любовь сделала ее такой уязвимой, а причиной их падения стала роковая слабость отца.
Для молодого впечатлительного ума это был не лучший пример брачных уз. Он не открыл для себя прекрасных сторон любви. Для него наступили тяжелые времена — он никому о них не рассказывал, — и Джон научился защищать себя. Свою душу, разум и тело.
В шестнадцать лет, когда его разыскал дядя, он был одичавшим полуголодным юношей. Но, несмотря на все выпавшие на его долю испытания, он сумел сохранить природный юмор и дерзость.
Морис был уверен, что именно бравада помогла Джону выжить. Но она же заставляла юношу таить свои чувства.
Повзрослев, он продолжал скрываться под непроницаемой броней беззаботности.
В тот год он встретил Хлою.
Ей было шесть лет. Крохотная девчушка со смеющимися фиалковыми глазами и ярко-рыжими волосами. Сирота. Ее озорство, лукавство и обаяние мгновенно пленили молодого виконта. Хлоя стала смыслом его жизни. Он заботился о девочке, защищал и утешал ее.
Джон считал, что он отвечает за нее.
Он полагал, что никто, кроме него, не сможет предвидеть грозящие Хлое опасности и защитить ее. Ему не приходило в голову, что ей ничто не угрожает. Он проецировал на девочку собственную тяжелую жизнь и ревниво охранял малышку.
И только Хлоя знала о его ранимой душе.
Бросив камешек в пруд, Джон наблюдал, как он отскакивает от поверхности воды. Воспоминания о прошлом всегда навевали на него грусть. И зачем только он воскрешает их в памяти? Им нет места в его теперешней жизни, да и к стоящей перед ним проблеме они не имеют никакого отношения.
Что же делать с предложением Хлои? Жениться, чтобы завладеть поместьем? Эта мысль, сначала показавшаяся ему нелепой, постепенно приобретала некоторую привлекательность. Особенно здесь, в тишине сада.
Он растянулся на мягкой траве, заложив руки за голову. Легкий ветерок шевелил его волосы и приятно холодил шею. Плеск воды действовал успокаивающе. Его потянуло в сон.
Что же делать с предложением Хлои?
Засыпая, он думал не о садах и землях. Рябь на воде превратилась в плывущие ему навстречу волны рыжих волос. Он хотел просто коснуться их, но вдруг обнаружил, что намотал на руку и крепко зажал в кулаке золотистую прядь.
Ни за что на свете он не позволит им проскользнуть мимо.
Джон спал, растянувшись на траве.
Повернутое к Хлое красивое лицо было почти полностью скрыто распущенными волосами. Черные штаны плотно облегали мускулистые ягодицы и сильные бедра.
Он был неправдоподобно красив.
Хлоя покачала головой. Джон мог заснуть где угодно. Наверное, это качество просто необходимо ловеласу.
Она присела рядом с ним на траву. Его чувственные губы растянулись в легкой глуповатой улыбке, и он казался чрезвычайно довольным собой. Рука, на которой покоилась его голова, была крепко сжата в кулак.
Интересно, что он такое схватил? Можно представить, какие гнусности снятся этому развратнику! Хлоя вздохнула. Похоже, его трудно будет переделать.
Но возможно.
Она твердо знала, как надо себя вести с ним, чтобы добиться своего. Образно говоря, Хлоя намеревалась оставить веревку достаточно длинной, чтобы он сам запутался в ней.
«Как может этот испорченный человек выглядеть таким невинным во сне?» Она еще раз окинула взглядом спящего мужчину. Невинный Лорд Страсти. Ха! Сдерживая смех, Хлоя наклонилась и осторожно откинула волосы с его лица.
Джон заслуживает того, чтобы измениться.
В нем было что-то необыкновенно привлекательное, и это видел каждый. Но Хлоя верила: в нем есть еще что-то — более глубокое, чем внешняя красота, беспечность и веселый нрав.
Тем более что она не раз видела свидетельства этому.
Истинная сущность Джона была глубоко запрятана. Его золотое сердце скрывалось за каменной стеной, которую он сам построил. Хлоя всем своим существом верила, что именно она отыщет ключ к его сердцу.
С самого первого мгновения Джон принадлежал ей. Не телом, конечно, а душой. И еще она чувствовала, что они созданы друг для друга.
Так было всегда.
И так будет.
Она должна лишь открыть глаза этому болвану. И заставить согласиться.
«Но как подчинить себе этого шестифутового повесу?» Именно это она и собиралась выяснить.
Хлоя тяжело вздохнула.
«Мне это по силам… Я знаю, что справлюсь».
Такой случай представляется раз в жизни, и она не собиралась упускать его. Сорвав травинку, она наклонилась над Джоном и провела стебельком по его губам. Зеленые глаза Джона слегка приоткрылись. Как она и предполагала, он оказался очень чувствителен к прикосновениям.
— M-м, привет, милая, — сонно пробормотал он.
Как ребенок, с усмешкой подумала она. Наконец он совсем проснулся.
— Нелегкая выдалась ночка? — поддела его Хлоя.
Он перевернулся на спину. Несколько пуговиц его белой рубашки расстегнулись, и взору Хлои открылась, упругая смуглая кожа. Блеснула золотая цепочка.
Закинув руки за голову, он поднял на нее смеющиеся глаза.
— Сама знаешь, что я летел сюда сломя голову.