Он медленно шагнул в ее сторону, загораживая свет, падающий из открытого проема.
— Ты никогда не сможешь разочаровать меня, — прошептал Дэв.
— Смогу, если откажусь от всей этой вкуснятины, — пролепетала она, отступая от него все дальше, пока не почувствовала спиной прохладу переборки. — Может быть, если мы пойдем на палубу и немного сначала поплаваем...
Он был так близко к ней, что Кэтрин могла видеть, как пульсирует жилка на его горле. Завитки мягких темных волос на его груди суживались в тонкую линию в районе пупка и прятались под полинявшими голубыми джинсами. Она поспешно подняла глаза и тут же отвернулась, увидев, какими напряженными и потемневшими стали глаза Дэва.
— Кэтрин, — тихо произнес он, протягивая руку, чтобы поправить прядь ее выбившихся из-за уха волос, — не бойся ты так. Я дал тебе обещание и пока еще ни разу его не нарушил, правда? — Она кивнула, и он улыбнулся. — Я признаю, что испытываю большое искушение...
— Неужели? — выдохнула она хриплым шепотом.
Он серьезно кивнул:
— Ты знаешь, что да. Не было момента, когда мы были вместе, чтобы мне не хотелось обнять тебя. — Его голос упал до шепота, звучавшего как нежная ласка. — Ты не представляешь, что это такое, Кэт, — быть с тобой рядом и не сметь прикоснуться к тебе, поцеловать тебя...
Они стояли почти рядом в полутемной каюте, и Кэтрин вдруг почувствовала, как качнулась в его сторону. То ли это была качка, то ли испытанное ею головокружение от его слов, она не была в этом уверена. Почувствовав запах Дэва, смешанный с резким соленым привкусом океана, она закрыла глаза, как будто могла таким образом спрятаться от него за густыми крыльями своих черных ресниц.
— Я знаю, — услышала она его тихий голос, — для меня это тоже тяжело. Когда мы были на пляже прошлым вечером, я надеялся, что ты нарушишь мое обещание... — Его руки оказались на ее плечах, пальцы гладили ее кожу.
— Я говорил тебе, Кэт: тебе придется просить меня поцеловать тебя.
Девушка покачала головой, не смея открыть глаз и взглянуть на него.
— Это нечестно, — прошептала она.
— Ты сама сказала, что я тебя совсем запутал, — прорычал Дэв. — Ты мне не доверяешь, помнишь? Нет, Кэт, следующий шаг твой. — Она почувствовала, как его пальцы берут ее за подбородок и запрокидывают ей голову. — Открой глаза и посмотри на меня, — приказал он.
Она нехотя подняла ресницы. Дрожь пробежала по ее телу, когда Кэтрин встретила его пристальный взгляд.
— Скажи мне, что ты хочешь, — настаивал он, продолжая держать ее за подбородок.
— Пожалуйста, Дэв...
— Пожалуйста — что? — тихо спросил он, его рука переместилась ей на затылок и запуталась в густом ливне ее волос. — Скажи мне, Кэт. Скажи мне!
— Поцелуй меня, — выдохнула она, наконец, умоляющим шепотом.
В глазах Дэва мелькнуло выражение триумфа, он обнял девушку и прижался губами к ее губам.
Кэтрин знала, что ее поцелуй скажет ему больше, чем любые слова. Скажет все, что она пыталась отрицать даже себе самой последние недели. Ей недостаточно было чувствовать его тело так близко со своим, ощущать сладкий вкус его губ. Она хотела раствориться в нем так, чтобы ничто больше не стояло между ними. Кэтрин поднялась на цыпочки и крепко обняла Дэва за шею, удивляясь его горячей коже и тому, как естественно сплетались в объятиях их тела. Дэв поднял ее на руки и бережно понес к койке, стоящей у правого борта.
Он шептал ее имя, покрывая поцелуями колонну шеи и оставляя дорожку пылких поцелуев на спуске к ее груди. Кэтрин молча пробежала рукой по жестким волосам на его груди, чувствуя твердые мускулы под ними, и его губы вновь оказались на ее губах, требуя теперь больше, чем прежде, и она дала ему то, что он просил, приоткрыв свои губы и положив ладонь на его руку, завладевшую холмиком ее груди. Теперь не было поворота назад, она это знала, не было возврата к безопасным и спасительным моментам, что были до того, как она попросила его поцеловать себя. Он был центром ее вселенной. Без него она всего лишь обреченная звезда, бесполезно горящая в холодной пустоте. Он был предметом всех ее желаний. Внезапное осознание этого вызвало трепет во всем ее теле.
— Не бойся меня, — хрипло прошептал Дэв, почувствовав, как она дрожит в его объятиях.
— Я не тебя боюсь, — тихо призналась она. — Я боюсь себя... Я боюсь всего, что со мной происходит. Все так быстро, так странно...
— Таков путь любви, — мягко заметил Дэв. — В ней нет никакого практицизма и упорядоченности.