Кэтрин покачала головой и отодвинулась от него.
— Это не имеет никакого отношения к нам с тобой, Дэв.
— Конечно же имеет, Кэт. Отец предупредил меня, что ты теперь настроена враждебно...
— Ты тоже так обо мне думаешь? — спросила она, внутренне радуясь тому факту, что еще в состоянии составлять фразы, пусть и совсем простые.
— Ладно, называй это как хочешь. Вероятно, ты просто слишком предана своей матери, и я прекрасно понимаю, как, должно быть, тяжело было тебе все это услышать.
— Понимаешь? — холодно переспросила она. Он кивнул:
— Разумеется. Но попытайся взглянуть на это с другой точки зрения...
— Джима, — спокойно подсказала она, и Дэв вновь кивнул:
— Правильно, Джима. Он пытался объяснить ей положение вещей, но твоя мать хотела все сделать по-своему.
— Что значит, «по-своему»? Объясни, ради бога.
— Помнишь, Кэт, я тебе говорил, что в каждой истории всегда есть две стороны?
Он продолжал говорить... Она знала, что он говорит, она видела, как двигаются его губы, мускулы его лица, но его слова казались ей смесью неясных тихих звуков. Это не мог говорить человек, в которого она была влюблена, которого любила и еще... и еще...
— Скажи мне только одно, — прошептала она. — Если бы это был ты?
Взгляд Дэва искал ее глаза.
— Ты имеешь в виду, если бы я попал в подобное затруднительное положение с женщиной?
Она кивнула, боясь довериться голосу, и Дэв пожал плечами.
— Буду честен, Кэт. Я чувствовал бы себя таким же загнанным в угол, как и он. Ни один мужчина не любит, когда его к чему-то принуждают. Не думаю, что я бы убежал... но, во всяком случае, не позволил бы поймать меня в ловушку. Черт возьми, женитьба — серьезный шаг. И мужчина делает предложение потому, что он этого хочет, а не потому, что должен.
Пол покачнулся под ее ногами, и Кэтрин для опоры схватилась за каминную полку. Дэв шагнул к ней, но она только покачала головой.
— Уходи, — прошептала она. — Пожалуйста, уходи, Дэв.
Он был ошеломлен. Она видела это по его лицу, и почему-то это причинило ей большую боль, чем все то, что он успел наговорить. Ей было больно узнать, что он придерживается мужского взгляда на те вещи, что полностью изменили жизнь ее матери... и теперь могут изменить и ее собственную. Но его слова были для нее словно удар ножом в сердце. А невысказанная тайна ее беременности повернула рукоятку и всадила холодную сталь еще глубже.
— Пожалуйста, — прошептала Кэтрин, отворачиваясь и борясь со слезами, наполнившими глаза, — просто уходи.
Дэв схватил ее за плечи и развернул лицом к себе.
— Уходи? О чем, черт возьми, ты говоришь?
— Я не знаю, как можно выразиться яснее? — прошептала она. — Я хочу, чтобы ты ушел.
— Ну же, Кэт! — прорычал он. — Это смешно! Я знаю, ты стоишь на стороне твоей матери...
— На ее стороне? — повторила она. — Но в подобных ситуациях нет никаких сторон, Дэв. Есть только несправедливость и справедливость.
— Это упрощение.
— Ты имеешь в виду морализацию? — Она покачала головой. — Хотя, полагаю, это тоже вне твоего понимания.
— Послушай, я отказываюсь спорить с тобой по этому поводу. Если ты считаешь, что твоя мать была права, а мой отец — нет, хорошо! Отлично! Пусть так и будет!
— А Джим? — прошептала она. — Он поступил правильно или нет, Дэв?
Он беспомощно пожал плечами:
— Что ты хочешь от меня услышать, Кэт? Если это поможет тебе почувствовать себя лучше, то я его осуждаю.
— Не будь со мной таким снисходительным, — резко отрезала Кэтрин. — Всего минуту назад он был твоим героем.
— Черт побери, Кэт, он был для меня всего лишь мужчиной, попавшим в трудное положение. А ты что ожидала от него?
Девушка вырвалась из его рук и пристально посмотрела ему в лицо. Затем сделала глубокий вздох и заговорила, теперь ее голос был холоден и спокоен.
— Я ничего не ожидала, — ровно произнесла она. — Ни от него, ни, конечно, от тебя. — Ее глаза встретились с его глазами. — Я не хочу тебя больше видеть, Дэв.
— Ты в своем уме? Ты хочешь, чтобы мы расстались только потому, что я отказался принять сторону твоей матери в истории, что случилась много лет назад?
— Я сказала тебе: здесь не может быть никаких сторон. Есть справедливость и несправедливость, Дэв. И мы... ты и я... ошибались. Ошибались друг в друге.
— О чем, черт возьми, ты говоришь? — проворчал он, протягивая к ней руки и крепко захватывая ее запястья. — Когда мы ошиблись друг в друге, Кэт? Когда работали вместе? Когда плавали вместе?
— Я не хочу расшифровывать это.
— Может, мы заблуждались друг в друге, когда были в постели? — Волна краски залила лицо девушки, и Дэв требовательно спросил: — Ну? Скажи, когда мы заблуждались друг в друге, Кэт?