Один из немногих рассказов с несчастливым концом, «Милые маленькие человечки», позволяет увидеть то, что впоследствии будет привлекать читателей в Воннегуте как в романисте. В истории Курта отряд крошечных симпатичных человечков ростом с насекомое — полная противоположность огромным инопланетным чудищам из других фантастических произведений — прибывает к нам на корабле, формой и размерами напоминающем нож для разрезания бумаги. С этими испуганными существами и подружился продавец линолеума Лоуэлл Свифт. Но берегитесь! Способ, которым инопланетяне разрешат семейные затруднения Свифта, ужасен и непредсказуем. Непредсказуем! Хотя… Я должен был догадаться! Особенно если учесть, что главного героя зовут Свифт, а полая ручка ножа заполнена крайне чувствительными лилипутами.
Когда я спросил Курта, что, по его мнению, главное в писательском искусстве, которое он несколько лет преподавал в творческой мастерской университета Айовы, а также в Колумбийском университете и в Гарварде, он ответил: «Развитие. Каждая сцена, каждый диалог должны развивать повествование, а затем по возможности должна следовать неожиданная концовка». Элемент неожиданности также отражает парадоксальность мышления Курта. Когда все уже сказано и написано, непредвиденная развязка переворачивает рассказ с ног на голову и придает ему смысл.
Как рассказы Курта оказались «неопубликованными»? Вполне возможно, они не появились в печати потому, что по той или иной причине не удовлетворяли Курта. По свидетельству его сына Марка, а также литературных агентов и издателей, он постоянно исправлял и переписывал свои произведения. Несмотря на кажущуюся легкость и непринужденность стиля, Курт был искусным мастером, требовательным к себе и стремившимся к совершенству в каждом рассказе, каждом предложении, каждом слове. Я вспоминаю скомканные листы бумаги в мусорных корзинах его кабинетов в Бридж-гемптоне и на Восточной Сорок восьмой улице.
О том, к чему стремился Курт в своем творчестве, можно судить по одному из его правил сочинения беллетристики, которое он мне как-то привел: «Заставьте абсолютно незнакомого человека уделить вам время, но так, чтобы он или она не считали это время потраченным впустую».
Для Курта Воннегута сочинительство было своего рода духовной миссией, и в основе этих рассказов, несмотря на весь их юмор, зачастую лежит возмущение — моралью и политикой. Они также свидетельствуют о масштабе невероятного воображения Курта и о таланте, который в пятидесятых и в начале шестидесятых позволил ему кормить растущую семью, сочиняя рассказы для популярных («глянцевых») журналов.
Курт Воннегут-младший регулярно печатался в таких журналах, как «Сатердей ивнинг пост», «Кольерс», «Космополитен» и «Аргоси». Впоследствии, в предисловии к сборнику рассказов «Табакерка Багомбо», он напомнил читателям, что очень радовался этому сотрудничеству: «Я был в такой хорошей компании… Хемингуэй писал для „Эсквайра“, Ф. Скотт Фицджеральд для „Сатердей ивнинг пост“, Уильям Фолкнер для „Кольерс“, Джон Стейнбек для „Вуманс хоум компанион“!»
Хемингуэй! Фицджеральд! Фолкнер! Стейнбек! Воннегут! Их литературное наследие пережило крах многих журналов, которые выплачивали им щедрый гонорар — пословно или построчно — и знакомили с их произведениями сотни тысяч и даже миллионы читателей.
Отобранные для данного сборника рассказы Курта напоминают о развлекательной продукции той эпохи — они легко читаются, кажутся простыми и даже упрощенческими по технике изложения, пока читатель не задумается над словами автора. Это волшебный фонарь Курта, его Конфидо, который неустанно отображает причуды и загадки человеческого поведения, но с неизменной долей юмора и снисходительности.
Открытие этих образчиков винтажного Воннегута продемонстрировало, что легкость всегда была отличительной особенностью его стиля, подтвердило долговечность его таланта, стало подарком для всех нас — друзей и читателей, которые наслаждаются блистательным «джиу-джитсу» Курта Воннегута и его искусством.