К лучшему это или к худшему, но официантка согласилась.
Глава 21
К ТОМУ времени, как Эл и Пол покончили с пиццей, Пол уже выпил три порции рома с колой. Когда его спросили, хочет ли он пойти домой или потусить, он пьяно ухмыльнулся и пробормотал что-то невнятное о танцах. Это был первый раз в его жизни, когда Эл подумал, что танцевать - это лучшая идея на свете.
Эл пошел в другой конец патио, позвонил Розе и стал умолять ее взять Моджо до утра. После короткой остановки у ее дома и признания, что да, он на свидании, Эл проводил Пола мимо очереди к входной двери бара. Не обращая внимания на многозначительный взгляд Денвера, он крепче сжал руку Пола и повел его на танцпол.
Умом и, вероятно, моралью Эл понимал, что ему следует перевести Пола на воду, но от его внимания не ускользнуло, что чем больше алкоголя он позволял Полу выпить, тем больше Пол наваливался на него и тем тяжелее его руки лежали на бедрах Эла, пока они танцевали. К тому же пьяный Пол смеялся. Много. Красиво.
- Это так весело, - в десятый раз повторил Пол, когда они прислонились к барной стойке рядом с лестницей, ведущей в кабинет Джейсона. - Я не танцевал уже... - На мгновение он выглядел смущенным, затем рассмеялся. - Я не знаю. Не думаю, что я когда-либо так танцевал.
- Это потому, что у тебя не было подходящего партнера. - Эл произнес это замечание беззаботно, но в его солнечном сплетении что-то произошло, и ему показалось, что сердце вот-вот выскочит из груди, а в горле неприятно запульсировало. Безумие все равно прорвало эту плотину, заставив его добавить: - Конечно, на самом деле ты не потанцевал в «Отбое», если не поцеловался на танцполе.
Хотя Эл был готов к тому, что Пол, услышав это, замкнется в себе, или скорчит гримасу отвращения, или, как обычно, упустит свою точку зрения, ответом Пола была почти дикая ухмылка.
- Ты целовал меня раньше. Я знаю, это была шутка. Но ты поцеловал меня.
Это была не шутка.
- О-о?
Улыбка Пола стала еще шире, и он положил руку на бедро Эла, отчего кровь прилила к его члену.
- А ты знаешь, что был не первым парнем, который поцеловал меня?
Внезапно у Эла отнялись колени.
- О-о-о?
- Соседский мальчик. В старших классах. - Пол гладил бедро Эла. - Дин. Мы целовались и терлись друг о друга, пока не кончили, в одном нижнем белье.
- Иисусе. - Эл начал дрожать. Еще немного таких разговоров, и не только юные Пол и Дин кончат в штаны.
Рука Пола замерла, он склонил голову набок и посерьезнел.
- Эл, ты гей?
Эл бы рассмеялся, если бы в его легких оставалось достаточно воздуха, чтобы сделать это.
- Да.
Пол с виноватым видом прикусил губу. Элу захотелось оттянуть губу и прикусить ее самому. Одновременно дроча член Пола.
- Так ты не возражаешь?
Не возражаю подрочить ему член? Прикусить губу? Черт возьми, нет.
- Хм?
Пол покраснел от того, что сказал Элу.
- Поцеловать меня. На танцполе.
Эл забрался так глубоко в кроличью нору, что мир перевернулся с ног на голову. Он никогда не хотел, чтобы все снова встало на свои места.
- Конечно.
Пульс Эла бился в такт музыке, и он повел Пола обратно на танцпол, изо всех сил стараясь вести себя непринужденно и крепко прижимая Пола к себе. Элу захотелось запустить руку Полу в джинсы сзади, но он ограничился тем, что крепко взял его за задницу и прижал к собственной эрекции. О Боже, Пол тоже был твердым. Таким твердым, что Эл мог чувствовать его член, толстый и тяжелый, прижимающийся через одежду к его собственному.
Проглотив заготовленную им жалкую отговорку, чтобы притвориться, что он не хочет этого делать, Эл признался, по крайней мере, самому себе, что поцелуй Пола в этот момент значил для него все на свете. Он был возбужден. Пол был возбужден. Они оба этого хотели.
И Эл поцеловал его.
По-настоящему поцеловал его, проникая языком глубоко внутрь, и каждое нервное окончание в его теле вспыхнуло, когда он впервые ощутил скользкий, пряно-сладкий вкус Пола. Когда он расслабился, Эл снова погрузился в него, на этот раз глубже, сливаясь с языком Пола так, словно от этого зависела его жизнь. Отодвинувшись, он прикусил нижнюю губу Пола так сильно, что тот взвизгнул, а затем погрузился внутрь в третий раз.
Они поцеловались на танцполе, и все было в порядке. Эл схватил Пола за задницу обеими руками и целовал его до тех пор, пока у них обоих не подкосились колени. Эл скользнул руками под футболку Пола, его пальцы заскользили по его вспотевшей коже, пока он не начал массировать тонкие мышцы спины. В конце концов, одна ладонь все-таки забралась Полу под пояс, отыскивая мягкую, сладкую плоть его ягодиц, в то время как пальцы другой руки Эла, все еще под рубашкой Пола, добрались до соска. Все это время он целовал Пола, не останавливаясь, посасывал его губы, язык, обводил контуры зубов. Он судорожно глотал воздух. Приподнимать его содрогающееся тело, пока он не кончит, и жадно поглощать его, как мужчина, который много лет никого так не целовал.
Именно таким и был Эл.
Только когда кто-то налетел на них, Эл понял, что они совсем перестали танцевать, а он начал расстегивать брюки Пола, и его колени были готовы опуститься на пол, чтобы он мог взять Пола в рот. Не то чтобы что-то подобное было совершенно неуместно в «Отбое».
Но это было бы неправильно, если Пол был пьян в стельку.
Пол моргнул, приходя в себя, и чувство вины охватило Эла, когда он увидел его распухшие губы и налитые кровью глаза.
- Почему, почему ты остановился?
Не потому, что он этого хотел, это уж точно.
- Я должен отвезти тебя домой.
Выражение лица Пола стало непроницаемым, вся его непринужденность, счастье и что-то, похожее на похоть, испарились, и сердце Эл сжалось.
- Я не хочу идти домой.
Тогда как насчет того, чтобы поехать ко мне?
- Пол, ты много выпил.
- Ну и что? Все здесь выпили.
В его словах был смысл. Эл хотел уступить, но не позволил себе.
- Мне нужно отвезти тебя домой. - Я не хочу, чтобы утром ты пожалел об этом.
Я не хочу, чтобы утром ты больше никогда не захотел меня видеть.
Это был правильный поступок. Эл знал, что так оно и было. Но никакое знание не могло подготовить его к выражению неприятия, разочарования и унижения на лице Пола, когда он отвернулся от Эла и растворился в толпе.
Глава 22
УХОДИТЬ от Эла на танцполе было ошибкой не потому, что я хотел стоять там и выслушивать, что я маленький и должен идти домой, а потому, что он был прав, я был пьян, невероятно пьян, и через тридцать секунд я был потерян, дезориентирован и немного напуган.
Однако, когда он схватил меня за руку и потащил с танцпола, я снова разозлился.
Я не знал, почему я разозлился, но я был в ярости. На самом деле, в ярости. И растерян. И смущен. Но в основном, просто зол. Что-то случилось. Я не был уверен, что именно, но случилось что-то серьезное, тогда я потерял самообладание, и теперь чувствовал себя половинкой дыни, которую кто-то опустошил.
И Эл хотел отвезти меня домой и оставить там, потому что я был пьян.
Может быть, это из-за поцелуя на танцполе, понял я, когда он усадил меня в свою машину и направился ко мне домой. Я не сводил глаз с размытых уличных фонарей, чтобы не увидеть правду на его лице, если бы это было так. Что, вероятно, так и было. Я целовался слишком страстно. Я сделал это неправильно. Я сам попросил об этом, и он почувствовал отвращение.
Только, похоже, отвращения у него не было. Только в конце он заявил, что мне пора домой.
Только я не гей! Эта мысль вспыхнула, как испорченная петарда, и погибла бесславной смертью.
Как я мог попросить гея потанцевать со мной на танцполе гей-бара и не быть геем?