— О чем речь? О каком-то варианте древнегреческого языка? — спросила Алиса.
— Этот язык не считается более древним, чем греческий. Его назвали минойским, и он относится к периоду критской истории до греческих нашествий, которые происходили примерно в 1450 году до Рождества Христова, — продолжал давать пояснения Никос.
— Если бы речь шла о древнегреческом языке, все было бы значительно проще, — добавил Гарстанг.
— В таком случае расшифровать надпись невозможно, — заключил расстроенный Линкольн.
— Тем не менее одна небольшая возможность существует. Если некоторые буквы совпадут с буквами линейного письма Б, мы попытаемся расшифровать надпись. Позвольте мне более детально рассмотреть ее, — сказал Никос и сел на стул. Потом он извлек записную книжку в кожаном переплете и начал срисовывать знаки на бумагу.
Геркулес принялся заглядывать ему через плечо, но Никос поднял голову, наморщив лоб.
— Простите, — извинился Геркулес и отошел в сторону.
— Думаю, что один из знаков мы уже имеем, — сказал грек, и все одним движением приблизились к нему. — Предполагаю, что здесь написано «Амон».
44
Прежде чем сойти на берег, аль-Мундир сбрил свою длинную бороду и сменил арабскую одежду на брюки и пиджак. Этот поношенный костюм был ему велик, но, по крайней мере, давал возможность ходить по городу, не привлекая к себе внимания. Турок в Греции не очень жаловали. И хотя сам аль-Мундир был персом, для европейцев все арабы на одно лицо. Прошло почти пять лет с тех пор, как аль-Мундир покинул долину Аламут. Он уже начинал скучать по родным краям. Уходя с судна, он почувствовал тревогу, но сжал камень рукой, и у него сразу же возникло ощущение безопасности и спокойствия. Последнее время только это приносило ему покой, которого он не мог вернуть себе ни в молитве, ни в раздумьях.
Аль-Мундир направился в город, пытаясь оставаться незаметным среди прохожих. Он не знал, где находится улица, на которой живут его братья-мусульмане, и спросить не мог: боялся, что его опознают по акценту, поэтому начал исследовать старый город, пытаясь читать надписи, сделанные буквами греческого алфавита. Проблуждав два часа, он наконец нашел нужный ему дом и вошел внутрь. Строение было очень старым и выдержано в турецком стиле. Правда, ступени были истерты, а от обшивки на перилах остались только отдельные куски треснувшего дерева.
Остановившись у нужной двери, он постучал. По ту сторону двери послышались шаги, после чего она со скрипом открылась.
— Салам алейкум, — произнес аль-Мундир, радуясь тому, что встретился со своими братьями.
— Лучше не говорить по-арабски, — холодно заметил открывший ему мужчина и пригласил войти.
45
— Ну что ж, удалось расшифровать два слова, но мне понадобится время, чтобы прочитать всю надпись. Дома у меня есть книги и другие материалы, которые могут мне помочь.
— Хорошо, Никос, увидимся завтра во второй половине дня на Акрополе. Так нам удастся и город посмотреть, — согласился Гарстанг, который знал, что Акрополь — наиболее посещаемое место в городе и что аль-Мундир не преминет поискать их там.
— Хорошо, на Акрополе в шесть часов вечера.
— В это время уже начнет темнеть, — заметил Линкольн.
— Не беспокойтесь, мы пойдем туда еще до захода солнца, — успокоил его Гарстанг.
Никос Казанцакис посмотрел на фигурку и спросил:
— Я могу взять ее с собой?
Геркулес схватил статуэтку со стола, но Гарстанг нахмурился и сказал своему другу:
— Вы срисовали надпись себе в тетрадь. Будет лучше, если мы оставим статуэтку у себя, для вашей же безопасности.
— Хорошо.
— Большое вам спасибо за все, — сказала Алиса, протягивая руку.
— Это мне в радость. Исследование древней надписи — одно из моих самых больших увлечений, — ответил грек, целуя ей руку.
Линкольн подошел к Никосу, протянул ему руку и с очень серьезным видом сказал, что очень рад.
Англичанин проводил Никоса до двери, быстро вернулся и упрекнул Геркулеса:
— Вы повели себя крайне неучтиво.
— Мы не могли позволить ему унести статуэтку, — попытался оправдаться Геркулес.
— Мы ни в коем случае не могли допустить, чтобы Никос унес фигурку с собой, но не из-за недоверия к нему, а из боязни, что с ним что-нибудь случится.
— Почему мы договорились с Никосом о встрече на Акрополе? — спросила Алиса.