— Я вам приказал остановиться… что? Это недопустимо! — воскликнул султан и с треском повесил трубку.
Султан посмотрел на товарищей широко раскрытыми глазами и пожал плечами. На его лице застыло выражение человека, который проиграл схватку в самом начале и теперь озабочен этим обстоятельством.
— Так что? Ты не можешь больше ничего сделать, сердечко мое? — спросила Джамиля, которая всегда верила в авторитет султана.
— Мы находимся в состоянии войны, и реальная власть находится в руках военных. Я остаюсь султаном только благодаря младотуркам. Генерал Энвер сообщил мне, что остановить депортацию невозможно. Этим мы продемонстрируем слабость, и тогда другие нацменьшинства тоже восстанут против нас.
— Но, господин, погибнут десятки тысяч людей, — возразила Алиса.
— Аллах отделит праведных от неправедных, — ответил султан. — Я больше сделать ничего не могу. Единственное, что в моих силах, это гарантировать вам свою защиту и помочь выехать из страны.
— Тогда, по крайней мере, дайте нам пропуск, с которым мы могли бы беспрепятственно передвигаться по городу в течение нескольких часов, — попросил Линкольн.
Султан направился к письменному столу и подписал карточку, которая гарантировала их безопасность.
— Нам нужно, чтобы вы освободили несколько человек: Роланда Шарояна и Крисостомо Андрасса с семьей, — попросила Алиса.
— Они армяне? — спросил султан.
— Да, — ответил Линкольн.
Султан неохотно подписал еще один документ и вручил его Линкольну.
— Пропуски действительны двадцать четыре часа. После этого вашу безопасность я гарантировать не смогу.
— Спасибо, — сказала Джамиля и поцеловала султана в щеку.
— Но ты, ты-то не пойдешь? Правда?
— Я должна идти. Наши с тобой пути давно разошлись. Надеюсь, что ты это понимаешь.
Все четверо направились к выходу и смогли расслабиться лишь после того, как выехали за пределы большой садовой ограды. Они боялись, что султан в последний момент передумает и прикажет задержать их. Времени у них было в обрез. Сначала они вытащат из тюрьмы Роланда и Крисостомо и отвезут их в американское посольство. Потом постараются отыскать Геркулеса и остановить обряд. Алиса железной хваткой держалась за руку Линкольна. Мир, казалось, разваливался в пух и прах прямо у их ног; война в конечном счете настигла их, бежать больше было некуда. Им предстояло бороться с собственными иллюзиями и одержать верх. Они понимали, что существует одна-единственная возможность сделать это.
79
Дежурный офицер сначала не хотел ничего делать, аргументируя свое нежелание необходимостью проверить достоверность приказа на освобождение. Но в конечном итоге им удалось вытащить из тюрьмы Роланда и Крисостомо с семьей. У тюремных ворот их ожидал автомобиль с работающим двигателем. Друзья с трудом разместились и направились в посольство.
— Почему вы меня освободили? Ведь я вас предал, — заговорил Роланд, пряча глаза.
— Не переживайте. Любой из нас на вашем месте поступил бы так же, — успокаивала его Алиса.
— Да, но я поставил под угрозу ваши жизни и проявил наивность. Турки никогда не освободят мою семью.
— Не отчаивайтесь, — не унималась Алиса. — Есть еще одна возможность.
— Не вселяйте в молодого человека ложных надежд, — предупредил Никос. — Вероятность того, что его семья спасется, крайне мала.
— Пожалуйста, Никос, — взмолилась Алиса, знаками показывая ему, чтобы он попридержал язык.
— Хорошо, но лучше исходить из того, что мы потерпели поражение. А самое лучшее для нас — попытаться как можно скорее покинуть Турцию.
— Если вы хотите уехать, то имеете на это полное право, — заявил Линкольн. — Мы никуда отсюда не уйдем, пока не отыщем Геркулеса и не поможем Джамиле.
Грек высокомерно посмотрел на него. Он оставил безопасный кабинет в своем доме в Афинах и оказался вовлеченным в эту сумасшедшую авантюру, однако идти этим путем и дальше ему отнюдь не хотелось. Он никогда не считал себя человеком, способным преодолевать трудности подобного рода.