— Давай просто оставим ситуацию и уедем. Вместе. Вдвоём. На Мальдивы, как и хотели! Пусть кто-то другой ситуацию решает. Твоя мама, например…. Почему именно я должна жертвовать своими чувствами?
— Прекрати утрировать! — повысил голос недовольно. — Давай не будем закатывать скандал на ровном месте, рядом с нами ребёнок… Это всего лишь маленький мальчик, который может стать сиротой! Неужели тебе его не жаль?
— Жаль, но…
Резко развернув меня к себе лицом, Владимир встряхнул меня за плечи:
— Катя, я думал ты добрая, светлая, милая девушка… Пожалуйста, не разочаровывай меня! Я собираюсь связать с тобой всю свою жизнь! Я верен тебе. Только тебе! Я честен перед тобой, откровенен, восхищаюсь твоим внутренним миром, считаю, что ты — мой идеал. Но, пожалуйста, на разрушай мои надежды, не становись другой! Не рушь нашу семью…
— Что? — отшатываюсь. — Вов, ты вообще видишь себя со стороны?
То есть это я виновата в нарастающем конфликте между нами? Срыве свадьбе и “сюрпризе” от его бывшей, который она скинула на нас.
Владимир взял обе мои руки, сжал их сильно, а затем поцеловал по очереди.
— Без доверия, нет отношений. Если ты мне не доверяешь, значит, ты меня не любишь.
Он уколол меня этим очень сильно. Заставляет чувствовать себя виноватой.
— Всё под контролем! Ещё раз повторю. Нам нужно ехать, мы сильно устали, давай дома поговорим. Я сделаю нам горячий чай с мёдом и апельсином, наполню тёплую ванную с пеной, полежим вместе, расслабимся, успокоимся…
Его голос звучал мягко, с душой, виновато. Вова обнял меня, прижав к груди, поглаживал спину, слегка покачивая. Он умел уговаривать. Я сейчас и правда слишком устала, чтобы вступать с ним в перепалку. По крайней мере не здесь. Надо наедине. А здесь слишком много зрителей.
— Ты обещал рассказать мне правду, — подняла на него глаза, уставшие и опечаленные. — Где она? Слушаю тебя внимательно!
— Кать, — сделав вдох, серьёзно начал он. — Мои отношения со Снежаной были до встречи с тобой.
— Правда?
Я услышала то, что опасалась, но и, одновременно, слова мужа немного сгладили мои метания.
— Подожди, получается измены не было?
Владимир покачал головой.
— Мы расстались, лишь только потом я сделал предложение тебе… Начать встречаться.
Меня немного отпустило…
***
Наш разговор прерывается плачем.
Синхронно оборачиваемся и видим Стёпу. Он трёт кулачками глаза, а по его щекам катятся слёзы.
— Стёпа! Ну, ну, ты чего?
Вова подходит к ребёнку, привлекает его к себе, усаживая на руки. Пытается немного покачать, успокоить. Что-то на ухо шепчет, подбадривая, а у меня душа пополам от этой картины.
— Устал, да?
— К маме хочу, — хнычет жалобно, — и спать. Животик болит.
Боже мой.
Час от часу не легче!
Я глубоко вдыхаю, выдыхаю. Уже сама едва на ногах держусь. Затем о своём положении вспоминаю, коснувшись слегка живота.
Во всей этой суматохе я едва не забыла о главном…
Хотя, какая уже теперь радостная новость!
При таких обстоятельствах мне совершенно не хочется говорить Вове о своей беременности. О нашем крошечном малыше, которому всего несколько недель.
Я, если честно, не знаю, что будет дальше и как мы разрешим нашу запутанную драму.
Меня гложет нехорошее предчувствие…
— Кать, пора заканчивать разговор, садись в машину, дома всё решим. Ну правда…
— Не хочу, не поеду с тобой…
— Тебе надо отдохнуть, нам всем надо взять паузу и немного поспать. Утро вечером мудренее.
Я точно не смогу уснуть сегодня.
— Куда ты на ночь глядя? У тебя нет дома, нет семьи.
От этого ещё больнее на сердце становится…
— В отель, к подругам, всё равно.
Вова злится начинает.
— Не позволю. Не пущу! С тех пор, когда надел тебе на палец кольцо, я за тебя отвечаю!
Вова внезапно хватает меня за руку и затаскивает в салон. Хлопок, двери автоматически блокируются и водитель жмет на газ.
— Вова!
Злюсь ещё больше, до тех пор, пока неожиданно не случается это…
Малыш перескакивает с колен мужа ко мне.
Он жмётся ко мне будто маленький, бездомный котёнок и обнимает со всех сил.
Боже… Он такой хрупкий, крошечный, беззащитный. Теплый комочек свернулся у меня на коленях и моментально уснул.
Я в шоке.
Не знаю, что делать.
Неловко как-то.
Трогательная, грустная картина.
А если себя на его место поставить?
Мать в тяжёлом состоянии, ты — маленький, совершенно один остался в этом огромном, сложном мире. Тут ещё тебя другие пнуть пытаются, словно мусор ненужный.