Донесение третье: воры проделали подкоп из старых катакомб в ювелирный магазин, но на обратном пути их завалило в подкопе вместе с награбленным. От такого даже господин Вуд поежился; но тут же взял чистую папку, присвоил новому делу номер, подшил список украденного и все имевшиеся сведения, и положил в коробку для госпожи начальницы стражи.
Донесение четвертое. Пожилая дама из дома №8 по Обойному переулку сообщила, что в ее дом вторглись двое мужчин, однако прибывший на место патруль никого не обнаружил. Господин Вуд озадачился, но тут же нашел выход: зарегистрировал дело, а потом тут же напечатал постановление о закрытии в связи с отсутствием состава преступления, и вежливое письмо заявительнице, примерно того же содержания; начальнице стражи останется только подписать.
Расправившись столь же ловко со всеми остальными бумагами, он взял коробку и направился к кабинету в конце коридора. Начальница, госпожа Картрайт, только что пришла на службу и ждала ежедневного доклада Вуда о происшествиях за ночь.
– Хорошая погода сегодня, Вуд! А вы на кого опять похожи? Корова языком лизнула? – неосторожно пошутила госпожа Картрайт, и тут же приуныла: незамысловатая шутка вляпалась в вялое равнодушие господина Вуда, словно снежок, брошенный в канаву. – Давайте, что там у вас.
Она быстро проглядела бумаги и разложила их по стопочкам, но на деле пожилой дамы вдруг остановилась. Господин Вуд ожидал, что начальница подмахнет оба подготовленных документа, и папка отправится в архив, но та медлила.
– М-да… Переулок Обойный, госпожа Темпл… Вы, Вуд, предлагаете закрыть за отсутствием состава? Может быть, вы правы… может и правы… Только…
Господин Вуд ждал, со скучающим видом разглядывая на подоконнике засохшую фиалку.
– Это ведь та самая госпожа Темпл, знаменитый профессор археологии, что изобрела пустоскоп и положила начало исследованиям катакомбы?
– Не могу знать, госпожа Картрайт.
– По-моему, она и есть. Я слышала, она слегка повредилась в уме в последние годы, кажется, из-за того обвала в катакомбах… Но все-таки нехорошо отправлять ей отписку. Я когда-то хорошо знала профессора Темпл. Это незаурядная женщина, с очень ярким характером. Очень жаль, что ей пришлось так рано отойти от дел, она всего-то на пару лет старше меня.
Господин Вуд принял кислый вид, что, видимо, должно было означать сочувствие.
– Послушайте, Вуд. Сделайте мне одолжение, а? Сходите к ней, прошу вас. Поговорите… ну, вы знаете одиноких дам. Пусть расскажет вам эти все свои фантазии… про своих кошек или болезни… словом, проявите внимание. А там можно и дело закрыть. Я бы сама сходила, но сейчас, перед этим дурацким весенним праздником, вы видите, что творится?
Тут начальница стражи сообразила, что выбрала для задачи наименее подходящую личность из всех имеющихся служащих. Но у нее и правда был полон рот хлопот, а госпожа Темпл, кажется, и впрямь выжила из ума; главное, чтобы кто-нибудь с ней поговорил. Даже Вуд – все лучше, чем ничего.
Господин Вуд отправился выполнять поручение после обеда. Он шагал по городу, как можно плотней запахнувшись в шарф и засунув руки в карманы. Было холодно; солнце уже начало клониться к западу, и теперь заливало все еще покрытые снегом улицы золотым и розовым светом.
– Как красиво! Зима делает нам прощальный подарок! – говорили друг другу горожане.
Один господин Вуд, ничего не замечая, прошел Площадь Парусников и свернул к Тетральному Кварталу.
Когда-то Вуд любил этот дурацкий город – много раз разрушенный войнами, пожарами, затем нерадивыми правителями, перестраивавшими его на свой вкус. В конце концов Нексем был отстроен в современном вейниковом стиле, который отлично подходил для тюрем и чумных бараков. Больше ничего в такой манере строить не следовало. Но что сделано – то сделано, и тем острей на унылом фоне выделялся чудом сохранившийся великолепный храм или, например, Дом Художников – старинный величественный особняк в виде четырехугольника со внутренним двором-колодцем, мимо которого как раз проходил господин Вуд. Этот дом ему не нравился. Как всегда, он старательно смотрел в другую сторону, надвинув на глаза шляпу и приподняв воротник пальто.
Клерк свернул за угол и вскоре уже звонил в дом 8 по Обойному переулку; дверь ему открыла молодая женщина в унылом коричневом платье с передником и провела в гостиную. Там сидела в кресле дама с добрым круглым лицом и сложной прической из кос; на вид ей было не больше пятидесяти пяти лет.
– Благодарю, что зашли, благодарю. Лэйк, подай господину дознавателю стул!.. Это моя служанка. Но я к ней так привязалась, что думаю повысить до компаньонки. Ты ведь не против, Лэйк? Ха-ха-ха!