— По-твоему, я смотрю не здраво? Спасибо.
— Никто ведь не заставляет тебя целыми днями заваривать чай для каких-то клубов.
— Если хочешь знать, в Бамфорде я помогала Джеймсу Холланду с его молодежным клубом.
— Да, я знаю. Ну извини, ладно?
Их пререкания были внезапно прерваны неожиданным для обоих образом. Мередит резко затормозила, Алан едва успел упереться рукой в приборную панель. Прежде чем он начал протестовать, последовал вопрос:
— Что это там такое? Вон то зарево на горизонте?
Над гребнем холма, прямо перед ними, висело красное зарево. Мередит остановила машину, и оба стали вглядываться сквозь стекло.
— Пожар, что ли? — пробормотал Алан. — Но здесь нет никакого жилья. Мы ведь не видели, когда ехали к Ньютонам? Может, горит стог сена?
Мередит заглушила мотор.
— Идем! — Она взялась за ручку дверцы.
— Куда?
— Куда? Туда, куда же еще!
— Постой. Мы ведь можем подъехать поближе на машине и рассмотреть все с дороги.
Но она уже вышла из машины.
— Мы срежем угол по полю, — сказала она ему в окно. — Могу поспорить на что хочешь, это горит возле камней.
Макби тоже вышел. Они пролезли сквозь дыру в живой изгороди и пошли наискосок по полю вверх по косогору.
Стало холодно, от ветра мерзли руки и лица. Макби оступился, едва не упал и в сердцах выругался.
— Не хватало еще ноги переломать! В конце концов окажется, что это какие-нибудь туристы разбили лагерь и разожгли костер. Предупреждаю, у них могут быть собаки.
Но голос выдавал, что он и сам заинтригован. Ему ничуть не меньше хотелось узнать, что там происходит.
Они были уже близко. Теперь только узкая лесная посадка отделяла их от поля, на котором стояли камни. Черные кроны деревьев четко вырисовывались на фоне более светлого неба. Мередит и Алан пробирались сквозь посадку, спотыкаясь о корни деревьев, цепляясь за ветки и проваливаясь по щиколотку в ямы, заполненные прелыми листьями.
На краю они остановились. Прямо перед ними поднималось вверх пастбище. На его краю, в самой высокой точке, происходило нечто необычайное. Именно там располагались древние камни, освещенные пламенем большого костра. Ветер раздувал пламя, швырял его в разных направлениях, то туда, то сюда. Казалось, если неосторожно подойти близко к костру, красные огненные пальцы намертво вцепятся в одежду или волосы, лизнут, обжигая. Несмотря на риск, вокруг древнего памятника, взявшись за руки, кружились в хороводе освещенные оранжевым сиянием черные фигуры, четко очерченные на фоне неба. Иногда танцующие подходили к самым камням, а иногда отступали назад.
У Мередит захватило дух. Она спряталась за ствол дерева и выглядывала из-за него.
— Нельзя, чтобы нас заметили, — прошептала она.
Она слышала, как Алан вполголоса считал:
— Один, два…
Вскоре он сказал:
— Я насчитал двенадцать, все взрослые. Не могу разобрать — мужчины или женщины.
— Алан, — произнесла Мередит каким-то странным голосом. — Их там двенадцать и три камня!
Глава одиннадцатая
Что до меня, то я всегда верил, а теперь знаю: ведьмы есть!
Не было никаких сомнений, что черных неподвижных силуэтов теперь было три, хотя еще днем камней было два.
— Вон каменный воин, я узнаю его по характерной форме, — прошептала Мередит. — А вон второй каменный воин, в нескольких футах от первого.
— Это его каменная женщина, — так же шепотом возразил Алан.
— Нет, женщина вон, с другой стороны. Она пониже ростом.
Они слышали треск сучьев в костре, чувствовали запах дыма. Мередит казалось, что она слышала еще какой-то звук — монотонные причитания, словно танцующие повторяли снова и снова какие-то мантры.
Она вдруг почувствовала страх и схватила Алана за руку.
— Алан! Помнишь, Мойра сказала, что было три камня, а потом один куда-то исчез.
— Что ж ты думаешь — он сам пришел обратно? Смотри, смотри, — он крепко сжал ее руку. — Это не камень, это человек, только он не пляшет, а стоит неподвижно.
В это самое время фигура, которую Мередит приняла за третий камень, сдвинулась с места. Женщина с трудом подавила крик, но Алан крепко сжал ее руку. Темный силуэт, на самом деле оказавшийся живым человеком, передвигался, но при этом сохранял характерную осанку, которая делала его похожим на каменного воина, — одно плечо выше другого, голова слегка склонена набок, словно каменный истукан сам пожелал присоединиться к танцующим.