— Для вас это представляет какой-то интерес? — холодно спросила Джанин.
— В некоторой степени, — Мередит решила, что лучше быть откровенной.
— Что-нибудь не так? — Джанин начала вести себя настороженно.
— Я не слышала, чтобы что-нибудь было не так, — честно ответила Мередит.
Джанин задумчиво допила чай. Почти непроизвольно у нее вырвалось:
— После того, как Оливия получила письмо, она сделала нечто странное — перевернула весь дом, просмотрела содержимое всех ящиков и шкафов, сожгла много старых бумаг и вещей. Объяснила, что провела ревизию. Не думаю, что стоило столько выбрасывать, но она заявила, что периодически проводит такую чистку, чтобы когда она уйдет — она имела в виду, умрет, — все вещи были в порядке.
«В порядке! Уничтожала улики», — подумала Мередит.
— И после письма Смитона она провела одну из таких чисток?
— Походило на то, сожгла несколько старых писем и одну фотографию.
Мередит подавила возглас удивления и переспросила:
— Фотографию?
— Не человека, — быстро сказала Джанин. — Какого-то старого дома, немного похожего на Грачиное гнездо. Я зашла в комнату, когда она на коленях стояла перед камином, рвала письма и бросала их в огонь. Я попросила ее быть поосторожнее и подняла с пола эту старую фотографию, которая лежала немного в стороне, как будто Оливия собиралась бросить ее в огонь, но пока отложила, может быть, затем, чтобы взглянуть на нее еще разок, понимаете, о чем я говорю? Я протянула ее Оливии, стараясь помочь, а она немного резко ответила: «Спасибо, Джанин, я сама справлюсь», и бросила ее прямо в пламя. Жаль, это была действительно очень старая фотография.
Похоже, снимок был сделан где-то в деревне, в местности, чем-то напоминавшей нашу: много деревьев, а за ними виднеется купол церкви, вроде той, что напротив Грачиного гнезда. Действительно, очень похоже. Я бы спросила ее, если бы она не была так раздражена, не было смысла подставляться.
— А людей на фотографии не было?
— Только ребенок, — ответила Джанин. — Маленькая девочка в старомодном платье со шляпкой, — она встретилась взглядом с Мередит. — Больше мне нечего сказать. Оливия была забавная старушка, и я неплохо с ней ладила, но подружиться с ней было невозможно, понимаете, что я имею в виду?
«Даже слишком хорошо понимаю», — подумала Мередит. Поль был прав. Оливия была воспитана в старых традициях, а Джанин для нее была всего лишь служанкой. Со слугами не сплетничают.
— Тем более жаль, — неосторожно вырвалось у Мередит вслух.
Джанин посмотрела на нее с подозрением.
Вернувшись домой, Мередит и Алан доели то, что осталось от привезенной накануне Полем и Лаурой провизии.
— Ты молодец, — великодушно, хоть и невнятно похвалил Алан: он жевал сырную палочку. — Фотография — совершенно новая деталь. Должно быть, она много значила для старушки, поскольку это была единственная фотография, которая сохранилась, по крайней мере, до последней чистки.
— Однако она была настолько напугана письмом Лоуренса, что сожгла и ее.
— Ты думаешь, она была напугана его письмом? Может быть, просто разозлилась?
Мередит покачала головой.
— Она была напугана. Конечно, это только догадки, но думаю, на той фотографии был дом, где прошло ее детство и сама Оливия, тогда еще девочка, в старомодном платье, как и описывала Джанин. Вот почему Оливия впоследствии купила Грачиное гнездо.
— Как вы пришли к такому выводу, мистер Холмс?
— Внешне и дом, и местность напоминали усадьбу, где она провела детство. У Джанин было время заметить сходство, прежде чем Оливия вырвала фотографию у нее из рук. Сентиментальные чувства взяли верх над здравым смыслом. Люди часто хранят старые вещи, которые сломаны, никуда не годны и не имеют никакой материальной ценности. Почему? Потому что они имеют иную ценность — эмоциональную. Оливия хранила эту фотографию, так как это была последняя ниточка, связывающая ее с детством, но письмо Лоуренса почему-то заставило ее предать этот снимок огню. Она была напугана, точно говорю.
Мередит проворно схватила последнюю сырную палочку, прежде чем Алан успел протянуть руку к тарелке.
— Даже спустя столько лет Лоуренс представлял для нее угрозу. Ты собирался поговорить с ним, Алан.
Он вздохнул, соглашаясь.
— Я думал после обеда заехать к Бэзилу, может, он прямо сразу позвонит ему и договорится о встрече. Поедешь со мной?
Мередит покачала головой:
— Я хотела узнать у Винни, не собирается ли она сегодня снова к Кевину Берри. Если собирается, я пойду с ней.