Издалека Порфирий едва разглядел в ночной темноте две полупрозрачные женские фигуры. Путь до них был не то чтобы далёким, но и не настолько близким, чтобы его можно было пройти сквозь мокрую траву и не замочить штаны до колен. С того места, где стоял Порфирий был слышен только едва различимый шёпот. И не одного внятного слова. Он вдруг испытал ужасное любопытство, даже перестал мёрзнуть, закатал штаны и тихонько, не обращая внимания на боль, пошёл в сторону говоривших, стараясь не производить ни единого звука.
Когда он преодолел расстояние, не позволяющее словам говоривших во внятном состояние достигать его слуха, и начал понимать о чём идёт речь, то почти пожалел, что поддался порыву. Вернувшиеся чувства холода и боли ярко намекали на неосмотрительность его поступка. Но вникнув в разговор, он снова позабыл о потребностях бунтующего тела.
Разговор вели: уже знакомая ему Диметра, и другая молодая фея, которую та называла Утренней-Зорькой. Произносимые ими звуки стали для него различимы со слов этой самой Зорьки, когда она говорила:
– Несмотря на твою заинтересованность, в этих краях ты ещё чужая. И даже учитывая то, что ты его вроде бы знаешь и рассказываешь о вещах, которые не могут быть неправдой, я всё равно должна тебя предостеречь относительно активного участия в наших делах.
– Но воин уже встал на свой путь. И я рассказала тебе о его последней победе. Скоро врата раскроются, и миры начнут смешиваться.
– Но это не так просто, как ты думаешь, и он не такой дурак, чтобы делать то, о чём ты говоришь.
– Судьба плетёт своё веретено вне зависимости от умственных способностей каждого. Ты должна понимать, что все люди делают лишь то, к чему предрасположены в сложившихся обстоятельствах. Я здесь ещё чужая, но скоро всё изменится и лучше нам дружить с самого начала, тем более что я просто хочу найти душу своего любимого и отвести её в мой чертог.
– То, о чём ты просишь не так просто сделать, и я совсем не уверена в том, что смогу тебе помочь. Вне зависимости от моего желания.
– Но ты хотя бы просто пообещай, что постараешься!
– Хорошо. Но, возможно, и я, когда ни будь попрошу тебя об услуге.
– Естественно, я буду тебе должна.
– Ну это немного грубовато звучит, просто у нас будет взаимовыгодная дружба.
– Ну пусть так.
Видение исчезло. Порфирий остался в кустах, замёрзшим и мокрым без понимая того, что слышал. Он был разочарован. Медленно поковылял назад, совершенно без энтузиазма и от этого обратная дорога показалась ему невыносимо долгой и мучительной. Плащ остыл и промок. Нога снова болела и дёргала. Настроение испортилось. Он залез в своё убежище и, содрогаясь от озноба, постарался собрать последние остатки тепла, чтобы заснуть. По мере согревания он погрузился в глубокий сон, продержавший его в своих объятиях до самого позднего утра. Когда Порфирий раскрыл глаза, солнце светило ярко, трава была сухая и кишела насекомыми. Чувствовал он себя почти хорошо. Первое впечатление, по крайней мере, было таким. От полночных видений осталось только ощущение в глубине души. Тёплое солнце ясного дня развеяло представление о возможности взаимодействовать с духами вместе с ночным туманом. Он помнил, что обещал помочь, но как, и что он должен был делать совершенно не представлял. Неопределённость предрасполагала его к медлительности. Он не спешил. Аккуратно собрался. Размял мышцы, осмотрел ногу. Отправился к Васке проверить как там его бездыханный друг. Понятно было только одно. Надо искать убежище. Поразмыслив, он пришёл к разумному выводу, что в город идти опасно. «Где же эта ночная фея, которая теперь могла бы так пригодиться. Обещала помочь, а сама пропала. Хотя с ногой помогла. Без её участия я скорее всего не мог бы стоять. А сейчас хоть и с палкой, но могу идти ковыляя. Значит, всё-таки помогла». – Вёл внутренний диалог Порфирий, пока шёл к тому месту, где спрятал Васку.