Кори никогда не слышала, чтобы кто-то так говорил о порезах. На своём веку она повидала много странных людей, однако от внимательного взгляда Брианы её порой бросало в дрожь. Девушка как будто смотрела на мир совсем не так, как обычные люди. Игнорировала то, что лежало на поверхности, и подмечала то, на что другим и в голову не пришло бы посмотреть.
- Сир Джон уже вернулся?- спросила Кори просто для того, чтобы прервать этот странный диалог.
- Ещё нет, - ответила девочка, оборачиваясь на дверь.- Я тоже его жду.
Кори только сейчас заметила, что дверь Бриана оставила чуть приоткрытой, видимо, чтобы услышать шаги главаря.
Девушка размотала бинт и посмотрела на окровавленные костяшки пальцев. Не мешало бы сделать примочки из отвара трав на ночь, но она слишком устала, чтобы идти кипятить воду. Кори стянула с себя верхнюю рубаху и легла на узкую кровать. Затем посмотрела на Бриану. Та нервно чесала руку. Даже со своего места Кори были хорошо видны незаживающие раны на тонких запястьях. Вот уж кому ещё не помешала бы ванна с целебным отваром люцерны и женьшеня.
- Зачем ты это делаешь?- вдруг спросила Кори, удивившись сама себе. Обычно она редко первой начинала разговор, но сейчас ей отчего-то не хотелось молчать. Жалость в ней смешалась с досадой и даже злостью. Девушка родилась необычайно высокой и мужеподобной, с большими крепкими руками кузнеца и некрасивым лицом. Она никак не могла пойти против природы. Ни характер, ни поведение, как ни старайся, не могли изменить того, какой её видели окружающие.
В случае с Брианой всё было с точностью да наоборот. Она была среднего роста, с довольно правильными чертами лица и блестящими каштановыми волосами. Девушка никогда не снимала своего мешковатого тряпья, даже ночью, и Кори не могла оценить её фигуру, но была уверена, что там нету чего-то откровенно отталкивающего. Чудаковатость облику придавала одежда, движения и то, что Бриана говорила. Всё то, что по мнению Кори, как раз можно было изменить, если постараться. И тот факт, что девочка, похоже, даже этого не замечала, казался странным. Неужели она, и правда, безумна? Слышит голоса или что-то вроде того? Или же Джон что-то разглядел в ней такого, чего Кори разглядеть не могла?
«А может он просто пожалел её так же, как тебя», - подсказал ей внутренний голос.
- Зачем расчёсываешь руку? - опять спросила Кори.
Бриана замерла, опустила рукав и сложила руки в замок на коленях.
- Прости.
- Мне-то что,- отмахнулась девушка. - Ты ведь себя калечишь, не меня.
- Мне жаль, - опять извинилась Бриана.
Кори пожала плечами, словно отмахиваясь от летающей мошкары. Прекрасная беседа под конец прекрасного дня.
- На это неприятно смотреть,- произнесла Бриана,- Я буду стараться не чесать руки, когда ты в комнате и бодрствуешь.
Кори опять взглянула на сидящую напротив девочку. Та выпрямилась, убрала ноги с покрывала и теперь была похожа на прилежных учениц воскресной школы. Сцепленные на коленях руки были напряженно сжаты. Было заметно, что Бриане стоит огромных усилий сидеть не двигаясь. Это усилие, эта внутренняя борьба электризовала воздух. За годы, проведенные в Яме, Кори казалось, что она давно позабыла, что такое эмпатия. Она редко восхищалась людьми, жалела их еще реже. Однако сейчас, кожей чувствуя, насколько сильно старается этот ребёнок, она как будто вернулась в детство. Как будто снова ощутила детскую боль и обиду.
«Уродливая Кори! Громадина Кори! Пошли с нами в лес, будешь отпугивать волков и медведей!»
- Можешь чесаться, сколько влезет,- резко буркнула она, прогоняя воспоминания, и отвернулась к стене.
4. Бриана
Джон вернулся поздно и был не в духе. Он вошёл в комнату, служившую ему кабинетом, на ходу снимая плащ. За ним по пятам шёл Гийом Грязный Рот, следом Клейтон. Бриану зайти никто не приглашал, и в любом другом случае она бы не осмелилась последовать за мужчинами, однако сегодня дело не терпело отлагательств.
Джон сел за стол и устало откинулся на спинку высокого отцовского кресла. После смерти старого главаря он мало что поменял в этой комнате. Разве что снял потрёпанный гобелен со стены, а на его место повесил большую карту Рорренгема. На ней были изображены все каналы и узкие улочки города, дома банд и борделей. А так же кратчайшие пути отходов от пристани, Часовых ворот и Красной площади, где чаще всего случались стычки между бандами. Мазки на карте были аккуратными, а буквы чёткими, и Бриана любила разглядывать нарисованный Рорренгем, каждый раз находя на карте что-то новое.