- Ну, что я? Скажи, давай. Можешь использовать весь свой скудный запас и про моих … девушек, не забудь упомянуть.
- Да пошел ты!! – гаркнула Галка в ответ, отвернулась и забралась обратно в машину.
Лиза не осмелилась приблизится к Стасу, но и к подруге в машину лезть со своими утешениями не спешила. Сначала нужно, чтобы потухли те искры, которые летели от этих двоих, а потом уже и разговаривать. Поочередно с каждым или сразу с двумя, девушка решить не успела.
Обернувшись, чтобы взглянуть на Илью, она чуть не вскрикнула от того, что увидела. Костров явно направлявшийся к ним, поскользнулся и упал. Несколько секунд она стояла, замерев на месте, ожидая, что вот-вот он чертыхнется и поднимется, а потом резко рванула к нему, понимая, что что-то не так.
- Илья? Илюша? – Лиза с разбегу больно приземлилась рядом с ним на колени, тут же легонько похлопав его по щекам.
Он дышал, только был без сознания. Девушка даже выдохнула облегченно, но уже через мгновение Лиза пришла в ужас от того, что снег возле головы Ильи вдруг начал приобретать багровый оттенок.
Часть 11
В сознание приходил тяжело. В голове будто кто-то копошился или скорее жужжал, а может… Нет, сейчас он не был в состоянии определить, что происходит в его черепной коробке. Но то, что именно там что-то происходило – это точно и вне всяких сомнений.
Очень хотелось пить. Нет, не так – пить хотелось просто адски. Даже губы пересохли и слиплись. Илья попытался открыть глаза, но с первого раза у него ничего не получилось. Веки будто суперклеем залили, а в придачу заклеили все скотчем, чтобы уж точно и наверняка.
Третья попытка увенчалась успехом, но только Кострову удалось увидеть свет, как он тут же закрыл глаза обратно. Слишком ярким ему показалось пространство вокруг него, слишком давящим.
Лишь спустя немного времени, когда молодому человеку удалось привыкнуть к свету белого, как на зло солнечного дня, он попытался рассмотреть место, в котором находился, вспомнить, что именно произошло и понять почему он здесь.
Для начала было бы не плохо понять где именно это «здесь».
Потолок белый, стены цвета зеленой тоски и пахнет лекарствами. Больница? В этот момент он и вспомнил все произошедшие события, осталось только понять, как он оказался в руках у врачей и кого за это благодарить.
Голову с трудом удалось повернуть в бок, чтобы разглядеть остальное пространство вокруг себя. Но, разглядывать Илье уже расхотелось, так как взглядом он наткнулся на тихо сопящего маленького Ежика, которая спала, умостившись, казалось, в совершенно неудобном кресле рядом с кроватью Кострова.
Веки и нос были припухшими и красными – плакала. Кожа совсем бледная, волосы растрепаны, во сне девушка дрожала и прерывисто вдыхала воздух, будто ей снилось что-то ужасное.
- Лиза… - охрипшим голосом, совсем тихо, почти неслышно позвал, а она услышала.
Девушка встрепенулась, резко вскочила с места, потерла глаза и осмотрелась по сторонам, будто ожидая, что ее страшный сон вдруг станет явью.
- Лиз… - на большее сил не хватило.
- Илюша, ты как? – на глазах тут же появились слезы, вот-вот и разрыдается. - Ой, я сейчас…
Она выскочила из палаты так быстро, что Костров не успел ее остановить. Да и смог ли? Чувствовал он себя так же, как и его голова – очень паршиво.
Через несколько минут появился врач, со снимками и какими-то бумагами в руках. За ним вбежала медсестра. Лиза почему-то не вернулась.
После осмотра и коротких рекомендаций медперсоналу, Евгений Александрович – как представился врач, рассказал Илье, что того привезли на скорой, с сотрясением.
- Вам очень повезло, что доставили быстро. Да и скорая, что немаловажно, была вызвана практически сразу. Полежите у нас пока, мы понаблюдаем за Вашим состоянием, а как пойдете на поправку, смело выпишем. И ни каких возражений по этому поводу, - врач говорил тоном, не терпящим возражений, да и у Ильи не было сил, чтобы с ним спорить.
Как только за ним закрылась дверь, в палату едва заметной тенью, проскользнула Лиза. Глаза на мокром месте… Снова плакала.
Что же он за человек такой? В последнее время слишком часто доводит ее до слез. Но, он же не специально. Этими мыслями, Костров пытался то ли ругать самого себя, толи оправдаться перед Лизой, которая присев на стул, на котором спала, пыталась удержать новую волну слез.