На все предложения потанцевать, она отказывала. Отказывала абсолютно всем, не давая ни единого шанса на надежду. Лишь под конец вечера он поймал ее заинтересованный взгляд на себе и не раздумывая ни минуты, решился на опрометчивый поступок.
Через несколько минут в зале раздались первые аккорды. Это была еще не музыка, всего лишь всплески первых нот, которые заставили всех присутствующих замереть, а потом и расступиться.
Илья четкими, выверенными за долгие годы, па, приближался к той, которая смотрела на него, не отрываясь. Что его к ней так манило, он и сам не мог понять. Только, ее взгляд… Холодный, острый и одновременно обжигающий и вызывающий дрожь во всем теле… Адская смесь.
Она приняла условия игры, когда он вплотную приблизился к ней. Резкое касание ее заледеневших пальцев к его горячей коже в области шеи, вызвало неимоверную эйфорию. Она делает выпад под такт музыки, а он, успевая ее поймать и закружить, прижимает девушку к себе. Между телами не остается пространства, от чего каждая частица кожи становится слишком чувствительной.
Вот так сразу, в одно мгновение? Неужели так бывает от простых прикосновений? Когда, от казалось, обычного контакта бедрами, сбивается дыхание, затуманивается взгляд, меркнет все вокруг.
Ее взгляд… Жадный, тягучий, пленяющий, огненно-морозный. Он абсолютно уверен, что ее взгляд, в это мгновение, принадлежит только ему. Предназначен только для него!
Илья кружит ее, давая себе возможность отстраниться от незнакомки, но в следующий момент, снова притягивает к себе. Резко, сильно сжимая девушку в своих объятиях, от чего из ее губ вырывается легкий стон.
В ушах тут же звенит от осознания того, что он хочет услышать это еще раз. Ее стон - громче, надрывнее! Чтобы только для него и ему одному…
Кожа девушки шелковистая и горячая, манит, притягивает магнитом… Только ее пальцы остаются ледяными, словно отрезвляя его от пьяного дурмана. Ткань атласного платья слегка холодит и смешиваясь воедино, эти ощущения, взрываются электрическими импульсами во всем теле.
Она, медленно приблизившись к его губам, словно дает надежду на продолжение, на что-то большее, но тут же пытается оставить его ни с чем и «убежать». Он не даст ей этого сделать, не отпустит. Она его, принадлежит ему!
Всего лишь танец. Но, это слишком… Слишком чувственно, слишком интимно, слишком все!
Все происходящее казалось сном и былью. Лишь когда музыка перестала звучать и по залу разнеслись оглушительные аплодисменты, пришло осознание, что это все – реальность. И как же не хотелось возвращаться в эту, настоящую реальность!
Его дыхание не ровное, будто после забега. А ее, наоборот, выравнивается так быстро, словно она не сделала ни одного движения.
- Позвольте узнать имя прекрасной незнакомки и…
- Шшш… - ее палец, на ноготке которого блестит красный лак, касается его губ, и он замирает.
От неожиданности, от ее прикосновения, от ее действий. Замирает и забывает, о чем собирался спросить или попросить, или возможно сказать что-то совершенно нелепое и глупое.
Она проводит кончиками пальцев по его скуле, затем слегка задевает краешек губ, опускается к подбородку. Ее нежные пальчики вдруг касаются венки на шее, которая пульсирует все быстрее от неожиданных действий незнакомки.
Девушка улыбается уголком губ и опускает взгляд туда, где находится ее рука. Она словно изучает его своими прикосновениями, будто экспериментирует над ним. Ее пальцы все еще холодны, но невероятно нежны. Необычайное сочетание.
Вокруг них полно народу, но разве это важно…
Незнакомка тянется к его уху, для того, чтобы, касаясь губами мочки уха, прошептать:
- Вторник. В семь. Здесь.
А потом взглянув на него лишь мельком, быстро уходит, скрываясь в толпе и покидает мероприятие. Он даже не успевает сообразить, что она от него просто сбегает, не желая раскрывать даже своего имени.
Скинув с себя оцепенение, Илья бежит за ней, но догнать не успевает. Незнакомка исчезла так же внезапно, как и появилась.