Глава III
Новый год с приключениями
Котлеты жарились на сковородке, распространяя по всей кухне аппетитный запах. Кот Васька норовил вспрыгнуть на плиту — уж очень ему не терпелось отведать кушанья, но дядя Жора, возившийся у кухонного столика, останавливал его словами:
— Вася, наберись терпения, а то сделаем новое блюдо — «суп с котом».
Пристыженный Васька отходил в угол, где чинно мурлыкал благовоспитанный кот Георгий.
— Женя, — сказал дядя Жора, шинкуя капусту, — сбегай в кладовку и принеси соленых огурцов.
— А где кладовка?
— Георгий покажет дорогу — Василий Палыч его здорово выдрессировал. Георгий, хочешь сметаны? — обратился дядя Жора к коту.
Георгий забил хвостом и выскочил за дверь. Дядя Жора удовлетворенно хмыкнул.
Кот Георгий, задрав хвост и пофыркивая, шел по узкой тропинке, протоптанной к дальнему концу участка. Тропинка обрывалась около огромной заснеженной ели. Только сейчас Женя обратил внимание на это дерево: ель, стройная красавица, напоминала серебристую космическую ракету, устремленную ввысь. У Жени даже мелькнула шальная мысль: вдруг это и впрямь настоящая ракета, замаскированная под ель (не будем удивляться: известно, что мальчишки могут вообразить, бог знает что).
В двух шагах от дерева (конечно, это была ель, а не замаскированная ракета — Женя посмеялся над своей вздорной фантазией) виднелась маленькая дверца — вход в погреб. Мальчик открыл дверь, и в погребе сразу же зажглась лампочка, а кот прошмыгнул вовнутрь. Женя спустился по ступенькам.
Погреб как погреб: кадка с капустой, несколько связок книг, банки с грибами и огурцами. А вот и банка со сметаной, к которой деловито направился Георгий… Остро пахнуло плесенью и луком. В задней стене погреба имелась еще одна дверца, похожая на овальный люк, однако внимание мальчика привлек старый телевизор, опутанный проводами, уходящими куда-то в землю. На крышке телевизора лежала стопка журналов «Рационализатор и изобретатель». Женя полистал страницы. Формулы, расчеты, карандашные пометки на полях. Ничего интересного. Вот если бы работал телевизор… Утром Женя изучал в газете программу передач и вспомнил, что как раз сейчас по первой программе транслируется «Димка-невидимка», а по второй — повторяют фильм «Большая перемена». Эх, посмотреть бы!.. Но что увидишь по этой развалине? Недаром папа и мама отослали Женю на дачу. Никаких телевизоров и прочих зрелищ…
Женя автоматически щелкнул выключателем, лампочка на потолке погасла, а экран ожил, и голубое сияние разлилось по погребу.
Изображение было предельно ясным и четким. Судя по всему, демонстрировали какой-то заграничный исторический фильм. Голос диктора (показавшийся почему-то знакомым) бесстрастно комментировал происходящее и переводил диалоги.
На экране возникла фигура воина в римской одежде. Воин улыбнулся, махнул рукой и исчез.
«Итак, Спартак договорился с киликийскими пиратами, — сказал диктор, — и вернулся в свой лагерь, не подозревая о готовящейся измене. Между тем к главарю пиратов явился другой разбойничий предводитель».
Две злодейские рожи, глядящие с экрана, явно не внушали доверия…
«… Спартак передает нам все серебро, захваченное у римлян, — хвастался первый. — Взамен я обещал перевезти его армию на двадцати галерах. Выгодная сделка!»
«Мой тебе совет, — процедил сквозь зубы второй, — немедленно подымай паруса и поворачивай на Крит».
«Почему не помочь храброму врагу Рима?»
«Потому, бестолочь, что, пока Красс и Лукулл заняты войной со Спартаком, нам ничто не грозит. Если Спартак покинет Италию, у римлян развяжутся руки, и они примутся за нас».
«Но разгневанный Спартак…»
«Тебе он не опасен. Его успехи временные. В Италии он обречен, а до Крита без нашей помощи ему не добраться. Понял?»
Заговорщики перемигнулись…
«Так вот почему киликийские пираты предали Спартака! — догадался Женя. — Жалкие глупцы! Как они прогадали! Им невдомек, что скоро Помпей соберет мощный флот и разрушит все пиратские береговые крепости. Но фильм хороший, правдивый. Эх, если б я мог встретиться с киликийцами и объяснить их просчеты!..»
Изображение запрыгало. Женя крутанул ручку, желая устранить помехи, в телевизоре что-то щелкнуло, экран погас, и зажглась верхняя лампочка.
Женя лихорадочно крутил ручки настройки. Телевизор молчал.
«Наверно, я сломал его! — ужаснулся мальчик. — Теперь влетит мне от родственников. И поделом — прежде чем включать, надо было спросить разрешения».
За спиной послышалось подозрительное чавканье. Женя обернулся. Кот Георгий, втиснув мордочку в банку, преспокойно пожирал сметану.
«И тут не уследил», — огорчился Женя. Он шикнул на кота, прикрыл остатки сметаны крышкой, прихватил банку с огурцами и вместе с котом выскочил из погреба.
На крыльце дачи Женя задержался. Он стряхивал снег с ботинок, попутно придумывая, как объяснить дяде Жоре поломку телевизора. Сказать, что включил просто из любопытства? Естественно, начнут упрекать — дескать, надо было сперва спросить, как правильно пользоваться аппаратурой. Видать, телевизор-то не простой, работал без антенны. И журналы на нем лежали технические, специальные. «А вдруг дядя Жора и дядя Вася особый приемник изобрели? А я пришел и сразу все испортил. Нехорошо».
И тут Женя насторожился: из-за приоткрытой двери донеслось пение. Собственно, в этом не было ничего странного — мама обычно тоже пела, когда возилась на кухне. Но мальчика удивили слова, которые мурлыкал себе под нос дядя Жора:
Дорогой Квинтилий Вар, Верни легионы!
Согласитесь, не часто услышишь такую просьбу от жителя родного Подмосковья!
Сзади хлопнула калитка. Дядя Вася, бодрый и элегантный, заканчивал свой традиционный пробег. В кухню они вошли вместе. Дядя Вася снял куртку, рубашку и долго полоскался под краном.
— Что нового в Рязани? — спросил дядя Жора, не отрываясь от котлет.
Дядя Вася вытерся насухо полотенцем и весело отрапортовал:
— В Рязани растут грибы с глазами. Местная публика гоняется за рождественскими индейками. А индейки пристроились за мной. Отчаянно хлопали крыльями. Еле ноги унес.
За обедом дядя Вася продолжал рассказывать разные смешные нелепицы о птицах, которые играют в прятки; о грибах, которые глядят, когда их едят, и дядя Жора ласково улыбался в усы, и коты довольно урчали; один Женя чувствовал некоторое разочарование.
«К чему эти забавные глупости?! Наверно, дядя Вася считает меня маленьким, вот и старается рассмешить. Разве нет более достойных тем для разговора? Например, буквально только что я узнал истинные причины предательства киликиицев. Нет, об этом сейчас нельзя говорить. Конечно, я не намерен отмалчиваться и честно откроюсь — да, виноват, сломал телевизор. Но лучше потом признаться, не стоит портить взрослым Новый год. Вчера мы не докончили спор о Цезаре и Помпее, а жаль…»
И, воспользовавшись паузой (дядя Жора раскладывал котлеты по тарелкам), Женя перевел разговор на серьезные рельсы:
— Так вот, при Фарсальском сражении Помпей, имея явное преимущество…
Женя развивал любимую тему минут двадцать и опомнился только тогда, когда заметил кота Георгия, уползавшего под кровать. Хвост кота Васьки торчал из бельевого шкафа. Дядя Жора стыдливо зевал, прикрывая рот ладонью; дядя Вася, подцепив вилкой корку хлеба, пилил ее ложкой, вероятно перепутав с котлетой.
— Как интересно, — сказал дядя Жора не естественным голосом, поймав взгляд мальчика.
— Весьма, весьма, — подтвердил дядя Вася. — Жалко, что не услышу конца рассказа. Мне надо срочно сбегать… Тут недалеко, в Калужскую область.
— Вредно сразу после обеда, — сказал дядя Жора и жалобно глянул на дядю Васю. Корка выскользнула из-под ложки и отлетела в угол.