— Извини, что перебиваю, но можно попутно задам ещё один вопрос?
Евгения кивнула.
— Ты исполняешь желания каждого, если… если…
— Если они, например, касаются моих поцелуев? Это тебя беспокоит? — снова озвучила Колины мысли Златовласка.
— Нет, возможно, я не так хотел выразиться. Мне хотелось узнать… просто… ну… — начал мямлить Николай, соображая как выкрутиться из неловкого положения.
— Один из миллиарда! — вдруг выдала дама.
— Что? — не понял кавалер.
— Это твой шанс дружить со мной, если будешь мне врать. И это я ещё округлила в твою пользу.
— Прости. Именно о том я и думал спросить, — осознал свою ошибку Николай.
— Обманывать волшебницу нехорошо, — поучительно, но совсем без обиды сказала принцесса.
— Понял. Больше не буду.
— Знаю. Теперь твой шанс возрос до одного из… — бессовестная очередной раз замолчала, устремила невинные глазки к звёздам и беззвучно шевеля губами, делала вид, что опять считает.
Ну? — выждав, Николай несколько минут, показавшихся ему вечностью.
— …из одного! — сжалилась Евгения и смущённо уткнулась в мужское плечо.
— Спасибо! Клянусь, ты никогда не пожалеешь, связав со мной свою жизнь. Я люблю тебя и никогда не обижу.
— Угу, знаю.
— Ах, да — ты же волшебница.
Евгения подняла голову:
— Ну давай, спрашивай!
— О чём?
— Чувствую, что ещё тебя гложет.
— Ладно. Я переживаю по поводу того, что недостаточно красив и силён по сравнению с тем же Булатом. Опасаюсь, что однажды ты мне изменишь или вообще бросишь, променяв на более достойного.
— Дурачок, — усмехнулась Евгения. — Достоинства внутри тебя — в добром и отзывчивом сердце. И насчёт красоты заблуждаешься — ты очень даже ничего!
— Ну, ты, Коля, и конь! — донёсся из темноты знакомый голос. — Не успел его оставить на десять минут с незнакомкой, а они уже тут обнимаются. А говорил, что трусишь, стесняешься, что ком к горлу подкатывает, слова застревают.
— Костик! Иди, куда шёл, — крикнул в ответ Николай.
— Ладно-ладно, не буду смущать. Просто решил удостовериться, что всё в порядке, — объяснил друг. — Пойду тогда и себе найду какую-нибудь козочку.
— Какую-нибудь не надо! Ищи ту единственную, с которой не сможешь расстаться, и выбор на которую подскажет сердце, — посоветовал Костику товарищ.
Евгения потёрлась носиком о щёку Николая и шепнула:
— Знаешь, теперь уже могу поведать свои секреты: я действительно принцесса, а этот цвет волос у меня с рождения.
— А разве такое бывает?
— Редко. И ещё, как провидица признаюсь, что видела в грядущем.
— Что? — встревожился Николай.
— Изменять ты мне не будешь, но, по крайней мере, один рог у меня будет, — с грустью в голосе промолвила Златовласка.
— Нет, Евгенечка, ни за что! Мне никто не нужен! Этого не может быть!
— Но такое случится, — уверенно ответила принцесса.
— Предсказатели тоже иногда ошибаются.
— Не в этом случае. Здесь всё абсолютно чётко видно — никаких двояких толкований.
— Может кто-то меня обманет и примет твой облик с помощью магии? Другого способа я не вижу. Да и тогда, сердце сила любви должна подсказать, что это не ты.
— Нет.
— Ну тогда почему?
— Потому что я… — непонятно отчего развеселилась Евгения.
— Постой! Не говори! Кажется, я догадался, — перебил её Николай и тоже улыбнулся.
Однако дрожь в голосе выдавала его волнение, когда он снова заговорил: — Ты владеешь магией, у тебя золотые волосы, ты так похожа на нас, но на самом деле не как мы, у вас есть рога, но не те аллегорические, которые от измен, а настоящие! Неужели ты из НИХ?
— Правильно.
— Тогда и бандитов ты ведь могла сама одолеть?
— Могла.
— Но?
— Но пришли вы, и я боялась разоблачения.
— Поэтому решила сделать вид, что подчинишься волкам, если нас отпустят?
— Поэтому, — кивнула Евгения.
— Не могу даже представить, что стало бы с теми негодяями.
— Скорее всего их бы не стало.
— А разве тебе дано право распоряжаться чужими жизнями?
— А разве дано им? Ты понимаешь, что могло случиться с вами или с любой другой на моём месте?
— Таким образом, Булат, сам того не подозревая, вместо нас спас их? — подивился иронии судьбы Николай.
— Бежали они не столько от пришедших на помощь братьев, сколько от животного ужаса, внушённого мной. Для этого достаточно было поменять преступников местами с жертвами, ну и немного развить и гиперболизировать возможные последствия. Теперь их мозг запрограммирован так, что испытанное ими чувство будет возвращаться, если головы посетят плохие идеи. Теперь они сами решат исправиться им или умереть.