Она даже не заметила, как среди чужих домов вдруг показался её собственный, и не сразу поняла, что нужно уходить. Поблагодарила, окинула беглым взглядом начальника, который вновь помог ей вылезти и даже немного приобнял, прежде чем отпускать.
И тело, словно сосуд, наполнил озноб.
Элс ему нравилась. То читалось во взгляде, в ухмылках, в попытках прижать. От осознания сложившейся ситуации её бросало в жар раз за разом, и не отпускало. Он считает, что она… та самая? Великолепный Нэд Ротман, который сделал к своему возрасту великолепную карьеру, выглядел как модель с обложки журнала и наверняка обладал дюжим здоровьем и силой.
Ходит мнение, что любая секретарша влюблена в своего шефа. Очень распространённое, консервативное мнение. В век, когда мужчин не меньше на этих должностях, чем девушек. Одри это не заботило — ровно до минуты, когда что-то внутри сжалось и стало казаться, что стереотипы не берутся из воздуха, и, возможно, в этом кое-где… иногда… была некоторая доля правды. От скрывающегося в сумерках автомобиля нельзя было отвести взгляд. В этот момент Элс даже подумала, что Нэд… невероятный. Даже если напористый, даже если стремительный, он… невероятный. Возможно, препятствовать естественно развивающимся отношениям как раз и значило мыслить ярлыками. Замкнутый круг. И всё равно свинцовый осадок остался где-то внизу живота, ведь всё-таки шеф. И она, такая же, как все прочие. Находит своего начальника невероятно привлекательным. Глупо и однообразно. Типичнее некуда.
Одри перебежала пустую улицу. Кого всё это волнует, кроме неё самой? Перед кем, кроме себя, ей отчитываться? Хотелось вырваться из замкнутого круга одиночества, однако печальный опыт прошлого сейчас останавливал куда больше, нежели ненавистные ярлыки.
С одной стороны, пустая кровать угнетала. Ей никто не звонил — родители, что развелись много лет назад, имели свои семьи, своих детей… а она, случайная девочка, оставалась не у дел. Везде лишняя и нигде не желанная. Однако бабушка по отцовской линии, с которой ей пришлось расти, преставилась к совершеннолетию Элс, оставив той небольшую, но очень уютную квартиру в парковом районе. Всего за пару дней до дня рождения девушки, что буквально убило её. С братьями и сёстрами, с мамой и папой, но одна. На целую вселенную.
Единственная близкая подруга после окончания старшей школы уехала поступать в другой город, и, ослеплённая страшным одиночеством, Одри попыталась впервые построить отношения с кем-то. Парень, в которого та была влюблена, наконец ответил взаимностью. Однако, как выяснилось позже, сам так сделал только для того, чтоб не быть одному. Когда на горизонте показалась более удачная жизнь, с более удачными людьми, а именно — приглашение на престижную работу, он ушёл, ссылаясь на отсутствие в будущем времени.
Отношения вечного ожидания, вечного игнорирования и тишины закончились так же быстро, как и начались. Но стало ли легче?
Она проводила его с улыбкой. А после ещё около полугода подушки по ночам влажнели от слёз, а странный, тяжёлый взгляд был направлен в окно, куда-то далеко за горизонт. Ничего особенного, ничего… необычного. Но после этих обычных встреч юная леди поняла одну простую истину: если человек говорит, что любит, совсем не значит, что это так и есть. Совсем не значит, что он видит в тебе любимую. Возможно, это выгодная партия, возможно, махинация, возможно, якорь от собственного одиночества. Ею просто воспользовались. Но сейчас, перешагнув через ещё одни, ещё более болезненные отношения, страх быть в очередной раз преданной возрос словно огромный буйный сорняк на поле золотистой ржи.
Холодная вода помогала протрезветь и привести нервы в чувство. Немного снимала стресс и способствовала сосредоточению, особенно по утрам. Люди, словно муравьи, собирались в свой муравейник — огромную современную высотку, на работу.
За ночь не сомкнув глаз, Элс вновь выглядела усталой и даже немного замученной. Правда, кем или чем — коллеги не спрашивали, считая это неэтичным. Почти все, кроме Мойры, которая, увидев девушку, тут же понеслась навстречу, сбивая несчастную с ног:
— Я видела, как шеф отвозил тебя домой! В который раз уже?! И что, теперь опять будешь отнекиваться, мол, тебе всё равно, да, да?!