– Спасибо, Дориан.
– Этот человек, что ударил Вас… Это Ваш жених?
Внезапно спросил он.
– С чего Вы это взяли?
– Ну, я отчасти слышал Ваш разговор… там было что-то про помолвку…
– Да. Мы говорили, в том числе, и об этом. Но нет, он не мой жених.
– Тогда что он от Вас хотел?
Аня тяжело вздохнула.
– Дориан, я благодарю за помощь, но я очень Вас прошу не лезть. Это дела семейные.
– Я понимаю…
Задумчиво произнес он.
– … Но Вы знаете, кто этот человек?
– В смысле?
– Это сын одного очень, очень влиятельного человека. Имя Леопольд де Холл Вам о чем-нибудь говорит?
Аня хотела рассмеяться, но как только она попыталась улыбнуться, ей стало очень больно. Этот человек действительно сильно ударил ее по лицу. Она приложила руку к больному месту, надеясь, что это поможет.
– Ой! Извините! Не напрягайтесь. Поговорим чуть позже. Можно я посмотрю?
Аккуратно спросил он. Аня ничего не ответила. Она убрала руку так, чтобы Дориан мог увидеть все своими глазами. Он нежно взял ее за подбородок и рассмотрел удар под разными ракурсами. Он цокнул языком.
– Он Вас сильно ударил… Синяк будет проходить долго.
– Синяк – это не страшно. Он мне ничего не разбил и не сломал. Так что, все будет хорошо.
Попыталась успокоить его Аня.
– Нет, но все же, он урод! Хотите, я позвоню "ребятам" и они хорошенько "отполируют" ему и машину, и рожу? Хотите?
– Дориан, прекратите нести чепуху. Мне нельзя смеяться.
– Я говорю на полном серьезе!
– Если так, то это Вы не знаете Леопольда де Холл и уж тем более его сына, Александра-Виктора. Знаете поговорку? Если ты охотишься на Холла, значит, он тебя уже поймал.
Дориан глубоко задумался.
– Но что этому типу могло быть от Вас надо?
– Я же сказала, дела семейные. Ничего особенного.
– Когда ничего особенного, на машине переехать не пытаются…
– Он не хотел меня переехать. Он просто хотел перехватить меня до работы. Я, зная о его плане, специально вышла пораньше, пока он спал. Но его водитель оказался лучше, чем я думала. Я не успела. Тогда пришлось задействовать план Б.
– План Б? И в чем же он заключался?
– В том, чтобы он ударил меня.
– В смысле?
Не на шутку удивился он.
– Дориан, все просто. Я его спровоцировала. И получила пощечину очень даже заслуженно. Только ему понадобится время, чтобы это понять. А пока он будет мучиться угрызениями совести и я смогу жить спокойно.
– Да Вы… просто монстр!
С высочайшим уважением сказал Дориан.
– Возможно. Я, правда, не ожидала, что он ударит так сильно… все же он не смотря ни на что, еще совсем ребенок…
Задумчиво произнесла она. Дориану было крайне непривычно, чтобы об Александре де Холле, будущем властителе мира, так отзывались.
– Вам, конечно, лучше знать, но я бы советовал Вам держаться от него подальше, если есть такая возможность.
Все же высказал свое мнение Дориан. Аня очень заинтересовалась.
– Да? А почему?
– Если насилия и унижения Вам не достаточно, то слушайте:
Дориан захотел помочь Ане разобраться. Его тон был немного поучительный, возможно немного грубый.
– Слушайте. Вам это понять, наверное, сложно, но Вы не можете быть вместе. Вы из разных сословий. Из разных "каст", если так можно сказать.
– Продолжайте, мне интересно. И я, кажется, понимаю Вас.
Немного театрально сказала она.
– Понимаете, у него другая жизнь. Не такая, как у других людей. Такие как он ходят в особые школы, особые заведения, являются членами закрытых организаций. У них не обычное воспитание....
– Если Вы думаете, что мы из-за разных стилей верховой езды будем ссориться, то за это не переживайте.
– Нет. Вы не понимаете. Единственная цель их жизни, это власть. И они используют всех для достижения этой цели.
– Работать на цель 24 часа в сутки. Разве не это рецепт успеха?
Немного подшучивая, спросила она. Дориан же был слишком погружен в свои мысли, чтобы понять шутливые и игривые нотки ее голоса.
– Нет! Это другое. Их цель власть, власть и еще раз власть. Им никогда не будет достаточно. Для них весь мир существует лишь для того, чтобы служить им. Если он не хочет служить, то они заставляют его или уничтожают. Также они презирают любой вид работы.
– Ну, я на Вас тоже работать не очень хотела.
Как будто намекая на что-то, подметила она.
– Прекратите издеваться! Я говорю с Вами совершенно серьезно!
Возмутился Дориан. Глупец, если бы он слушал ее, он бы все понял. Она была той самой дочерью Леопольда де Холла. Конечно, он мог бы все понять и сложив в уме ее фамилию и "семейные" дела с еще юным Александром де Холлом, но это было уже явно слишком сложно. В прочем, так было со всеми. Первое впечатление от нее, как от обычной девушки настолько сильно влияло на восприятие людей, что они уже не могли "изменить" его. Даже если она, спустя время, прямо заявляла им о своем происхождении, люди считали это шуткой. Им было проще поверить, что она однофамилица и просто пытается добрать своей значимости. Ведь не может девушка такого стана спускаться к ним! Но что она делала среди "людей", спросите Вы? Когда-то, она поспорила с отцом. Она считала себя более "достойной кандидатурой" на пост наследника паука, чем ее брат. Но отец был другого мнения, в особенности потому, что она была женщиной. Он считал, что женщины существа глупые и ущербные, не способные ни на что, кроме как плести интриги и беспокоиться о своем внешнем виде. Это все потому, что в своей жизни он встречал либо действительно глупых женщин, либо очень умных, которые пользовались его стереотипами. Аня, вернее Анна – Джулия де Холл, была другой. Она не хотела плясать под дудку отца и, как пешка, выходить замуж за того, на кого укажут, для расширения и укрепления власти. Она хотела жить сама. Самостоятельно. Как мужчины в ее роду. Конечно, из положения чей-нибудь жены она, будучи не глупой, могла бы жить в свое удовольствие и "плести паучьи сети" не хуже отца или брата, но она этого не хотела. Она не хотела идти общим и "легким" путем. На это отец сказал ей, что ее имя уже говорит само за себя, что у нее нет альтернативы и это лишь вопрос времени, когда она это поймет. В этом и заключался спор. Он разрешил ей жить так, как ей вздумается, но с условием, что она не заденет, ни своим именем, ни своими делами, ни одну из его "ниточек". Он считал, что это невозможно. Все блага высшего общества были в его руках, а остальные были для нее закрытыми, в силу происхождения. Но вот уже более пяти лет она жила так, как хотела. Подрос ее брат и, считая что спор отца, это проявление "старческого маразма", не оставлял попыток "вплести" в свою сеть сестру. Она же каждый раз ловко освобождалась, оставляя его «ни с чем» и рассерженными "партнерами". Это была ее месть за то, что он родился мальчиком и потому считался первенцем. Ведь первой родилась она! Но она была женщиной. И этим все было предрешено. Но довольно отступлений, вернемся к нашим героям.