Северовьетнамский водитель, как мы обнаружили, назначался на конкретный грузовик, и каждую ночь проезжал по одному и тому же участку дороги, осваивая его в совершенстве, чтобы двигаться, несмотря на темноту или дождь. Он проводил дни в тщательно укрытых автопарках, отдыхая и обслуживая свою машину и обновляя ее маскировку. Водители обычно были призывниками со слабой боевой подготовкой и вряд ли могли оказать серьезное сопротивление. Тем не менее, после недавней засады "Эштрей Один", северовьетнамцы могли добавить вооруженного помощника водителя или усилить огневую подготовку водителей. В одном из агентурных донесений говорилось, что водителей иногда приковывали цепями к рулю, чтобы они не могли бросить свои грузовики во время авианалета.
Вражеские колонны численностью до 100 грузовиков были нормой в начале войны, но рыщущие по ночам FAC и ганшипы ВВС AC-119 и AC-130 сократили каждую колонну до десяти или около того машин, идущих с большими интервалами, чтобы их было труднее обнаружить. На идущем с востока на запад Шоссе 110 эти колонны следовали простой схеме: те, что шли на восток, везли грузы к границе с Южным Вьетнамом, в то время как грузовики, движущиеся на запад, в основном были пустыми. Не используя фары, или только с крохотными огоньками со светомаскировочными насадками, они завершали свои пробеги до рассвета и заезжали на пункты сбора, примерно на дюжину машин каждый, разумно рассредоточенные, чтобы ограничить ущерб от ударов B-52. Немалую озабоченность у нас вызывало то, что колонны иногда сопровождали бронемашины и даже легкие танки.
Меня больше всего беспокоило пешее охранение. На протяжении пяти лет американские отряды SOG осложняли жизнь силам NVA вдоль системы дорог в Лаосе, и на каждый успешный удар северовьетнамцы отвечали усилением охраны и обороны. К 1970 году, когда тропу Хо Ши Мина обороняли десятки тысяч солдат, северовьетнамцы выставляли стационарные ночные посты на всех основных маршрутах и активно патрулировали джунгли вдоль магистралей — все это в дополнение к обычно охотившимся за нами следопытам и противодиверсионным силам. Если нам посчастливится добраться до дороги незамеченными, и хватит удачи остановить грузовик и схватить водителя, то затем нам придется туго, когда подразделения NVA будут преследовать нас всю ночь. Осознавая это, мы с Крупой изучили карты, сосредоточившись на участке Шоссе 110 к востоку от того места, где в феврале рота Хэтчет Форс Юлиса Пресли блокировала дорогу в течение пяти дней. Из материалов по нескольким целям мы почерпнули предполагаемые расположения противника, такие как склады снабжения и места стоянок, чтобы случайно не забрести туда. Когда мы, наконец, выбрали лучшее место для засады, одно из донесений разведки гласило, что всего в 500 ярдах предположительно находится базовый лагерь батальона. Нужно будет схватить этого водителя и быстро смыться.
Так же важно, что мы изучили неудавшиеся попытки, в ходе которых пленный был непреднамеренно убит, и пришли к выводу, что если это будет просто засада, успех не гарантирован. Мы должны будем использовать элемент внезапности и захватить его так быстро, чтобы, как у оленя, ослепленного фарами, у него не было выбора, кроме как подчиниться. В одно мгновение он за рулем, в следующее ему крутят руки и уволакивают прочь.
Переварив все это, Крупа, я и наши товарищи по группе устроили мозговой штурм за выпивкой в клубе. "Как насчет северовьетнамской формы Фунга?" — предложил Крупа, имея в виду своего пойнтмена. "Он мог бы просто выйти и дать сигнал грузовику". Это было просто и прямолинейно, но облику Фунга могло не хватать опознавательных знаков NVA, таких как отличительная нарукавная повязка. Даже жест остановки был нам неизвестен, поскольку ни одна из групп SOG никогда не видела, чтобы вражеский солдат останавливал грузовик. Кроме того, Фунгу могло не хватить уверенности, чтобы осуществить этот маскарад, и, несмотря на весомые стимулы брать пленных, туземные солдаты были слишком склонны стрелять в северовьетнамцев.
Как бы то ни было, подчеркнул я, нам нужно физически остановить этот грузовик, а это не мелочь. Как можно мгновенно остановить две тонны массы, движущейся со скоростью двадцать миль в час (32 км/ч)? Джакс уже предупредил меня: "В наших наставлениях про это ничего нет, нигде ничего нет". К концу нашего первого сеанса мозгового штурма я уже пришел к выводу, что решение будет включать взрывчатку, что вдохновило на серию экспериментов по подрывам.