Рядом со мной Миллер тоже высвободился, и уже говорил по рации. У Гленна в ходе спуска полукольцом зажевало рубашку, поэтому он выхватил нож, обрезал веревку и освободился. Остался только ярд.
Мы с Миллером посмотрели на зависший "Хьюи" и ярда, его руки обхватили посадочный полоз вертушки, он вцепился в него изо всех сил. Он потерял уверенность и не отпускал, зля Миллера с каждой секундой. Это было почти комично — ТРА-ТА-ТА! — ТРА-ТА-ТА-ТА! Стрельба из АК! Прямо вверх по склону!
"Вот дерьмо", — простонал я. Бортстрелки открыли огонь, в то время как мы спрыгнули в воронку. Мы поняли, что стреляют, целясь слишком высоко, чтобы это было по нам — плохие парни стреляли по "Хьюи", оставляя пилоту только один вариант: он улетел с ярдом, все еще болтающимся на веревке. Еще некоторое время мы слышали в отдалении стрельбу, провожающую улетающий "Хьюи".
Мы были в чертовски сложном положении. "Кобры" все еще были над верхушками деревьев, поэтому Миллер велел им обстрелять и обработать ракетами склоны холмов к северу и западу от нас, что вызвало еще больше огня с земли с еще большего количества направлений.
Лучшее, на что мы могли надеяться, это что "Кобры" подавят противника, а "Хьюи" сможет подойти, сбросить веревки и вытащить нас, сидящих в швейцарских сиденьях. Примерно через десять минут обстрела Миллер оторвал трубку от уха и объявил: "У нас "Хьюи", на подходе".
Мы слышали, как его лопасти бьют по воздуху в паре сотен ярдов к югу — затем с нескольких холмов был открыт сильный огонь, и он отвернул прежде, чем мы его увидели.
"Хьюи" придется вернуться и дозаправиться, сообщил Кови. А пока мы втроем застряли, запертые в этой одинокой дыре. Миллер приказал: "Давайте занимать оборону".
Гленн предупредил: "Мы должны не дать им подкрасться, вывести их из равновесия". Он бросил гранату далеко вниз по склону, в джунгли. БА-БАХ! Никакого ответа от противника — они знали, где мы, но не сомкнулись вокруг нас — по крайней мере, пока.
Наша ситуация напомнила мне случившееся с Джоном Алленом, когда его РГ "Алабама" была окружена в воронке. Я вспомнил, что Джон рассказывал мне, как важно было быстро выставить Клейморы. Именно! Я выглянул из-за края воронки и увидел место, где до джунглей было пятнадцать ярдов (14 м): любой северовьетнамец мог бросить гранату в нашу воронку и убить всех нас троих.
Я крикнул: "Гленн, прикрой меня!"
Не имея возможности ползти, держа одновременно и CAR-15, и Клеймор, я оставил оружие, выкатился наружу и поволокся по земле, пока "Кобры" обстреливали ракетами близлежащие джунгли, а противник продолжал палить в небо. Пока Гленн целился поверх меня, я молил бога, чтобы там еще не было северовьетнамцев, иначе я был бы мертв. На краю джунглей я как мог быстро установил Клеймор. Настолько неприкрытым я не ощущал себя никогда в жизни. Затем я пополз обратно, схватил свой CAR-15 и снова почувствовал себя в безопасности.
Насколько мы могли судить, северовьетнамцы подтягивают подкрепления, но они, похоже, не скапливались поблизости. Они хотели оставить нас там, зажатыми, болтающимися, чтобы застать вертолеты, которые в конечном итоге должны были прибыть.
Гленн отправил еще одну гранату в густые заросли джунглей. БА-БАХ! Ничего.
Я швырнул гранату в противоположную сторону. БА-БАХ! Никакой реакции противника.
Я быстро прикинул, что у меня на себе, что у меня с собой. Из фляжного чехла я вытащил еще пять гранат и разложил их, чтобы действовать быстро. Так, у меня полный комплект из двадцати одного магазина к CAR-15, включая мой новенький тридцатизарядный. Затем у "Кобр" закончилось время на позиции, и они направились обратно в Дакто. Все вертолеты ушли.
Кови держал пару "Скайрейдеров" A-1 в кругу на севере, и теперь мы увидели, как они приближаются — и бум-бум-бум-бум! — дымы разрывов снарядов 37-мм зенитных орудий в воздухе прямо за ними. Бум-бум-бум-бум! Серые клубы разрывов пытались догнать их, но A-1 спикировали и начали стрелять и бомбить вокруг нас, слишком низко, чтобы зенитки могли по ним стрелять.
Глядя на разрывы зенитных снарядов в вышине и трассера.50 калибра, проносящиеся над верхушками деревьев, у меня возникло ощущение, что над нами смыкается купол, удерживающий наши самолеты на расстоянии. Меня охватило болезненное предчувствие. Тупой ты сукин сын, проклинал я себя. Тебя убьют. На кой хрен ты сюда поперся. Ты же был на паузе!
Затем последовала полудневная дуэль между зенитными орудиями и нашими самолетами и ганшипами, практически часы авиаударов реактивных истребителей, проносящихся мимо на форсаже и А-1, засыпающих склоны холмов кассетными бомбами. Дважды вертолеты возвращались, чтобы вытащить нас, и дважды их отгоняли шквальным огнем.