Выбрать главу

В первый день мы ничего не нашли, но на второй сделали поразительное открытие: на краю каучуковой плантации мы обнаружили свежую, идущую по пересеченной местности тропу шириной в пять ярдов (4,5 м) с неподдающимся подсчету количеством следов ботинок, ведущую на северо-запад, в сторону Кратье. (В своей книге "Мемуары Вьетконга" бывший высокопоставленный деятель Вьетконга Труонг Нху Танг дает описание своего маршрута отхода из Фишхука, исходя из которого, РГ "Калифорния" действительно обнаружила ту самую тропу. Труонг также описывает несколько ударов B-52, включая тот, который едва не убил его.) Следов было так много, что это было похоже на перегон скота. Мы также обнаружили, где, по-видимому, северовьетнамцы разбили лагерь прошлой ночью, с небольшими укрытиями для кухонных костров через каждые десять ярдов — на площади 500 ярдов в ширину и почти вдвое больше в длину. Я сообщил, что мы обнаружили следы по меньшей мере полка — до 2000 солдат — и начал преследование.

Ввосьмером мы продвигались так быстро, как только осмеливались, зная, что в арьергарде у такой огромной силы должно быть, по меньшей мере, несколько взводов. Несколько часов мы шли по проторенным тропам, через каучуковые рощи и заросли бамбука, через ручьи и по низким холмам.

Ближе к вечеру над нами пролетел самолет O-2 ВВС, и его пилот передал: "Немедленно отправляйтесь на LZ".

Полчаса спустя мы уже были в вертушках и летели на обратно на стартовую площадку Куанлой. Наше открытие было оценено как "молодцы парни", и мы узнали, что нас вытащили потому, что бомбардировщики B-52 были на пути к предполагаемой вражеской колонне. Каким был результат этого удара, я так и не узнал.

При так ускорившемся темпе операций времени на паузы просто не было.

Два дня спустя мы вернулись в Камбоджу, на этот раз немного глубже, к западу от Мемота, где мы должны были действовать впереди 1-й Воздушно-кавалерийской дивизии. К тому времени 1-я Воздушно-кавалерийская и 9-й полк ARVN захватили второе крупное расположение противника, который они назвали "Восточный Рок-Айленд" (Rock Island East). В нем они обнаружили более 300 тонн боеприпасов.

Как и на нашем выходе возле Снуола, противник, казалось, бежал, не собираясь сражаться, и, в отличие от Лаоса, было не похоже, чтобы кто-то из северовьетнамцев пытался нас выслеживать. Поэтому я заставлял нас двигаться как можно быстрее, чтобы обследовать как можно большую территорию.

На наше второе утро мой пойнтмен, Ангао, внезапно замер, затем осторожно обернулся ко мне. Я подал знак: "Что?" Когда Ангао не смог найти слов, чтобы объясниться, я подался вперед и увидел качающуюся голову огромной королевской кобры, чьи злые глаза в пяти футах (1,5 м) от земли смотрели на меня. Ее раздутый капюшон, казалось, был размером с обеденную тарелку. Я не знал, что они бывают такими чертовски большими! Согласившись с Ангао, мы благоразумно отступили и обошли змею стороной.

За исключением случайной рептилии, мы не встретили ничего интересного. В такую сильную жару меня больше всего беспокоил недостаток воды; до третьего дня нам не встретилось ни одного ручья, и наши фляги были пусты. Мы целый день шли без воды, когда один из наших гранатометчиков, Во-Два, ухмыльнулся и похлопал меня по плечу.

Уит, мой переводчик, прошептал: "Он говорит, что чует воду".

Получив мое одобрение, Во-Два воткнул свой бананообразный мачете в грунт в низине, постепенно вгрызаясь в темную почву. Через три минуты он поднял взгляд, сверкнув глазами, и, конечно же, небольшая лужа мутной жидкости заполнила яму. Расширив ее, он постепенно наполнил все наши фляги. Она не была вкусной, не была благоуханной, но это была влага. Как и все остальные, я с благодарностью выпил ее.

На следующий день во время обеденного перерыва то, что началось как небольшой спазм желудка, быстро переросло в парализующую боль. Внезапно залихорадив, обессиленный, я едва мог передвигать ноги. Ничто в моей аптечке не принесло ни малейшего облегчения, и, более неспособный нести рюкзак, я был вынужден запросить для себя эвакуацию. Когда прибыла вертушка, чтобы вытащить меня, я передал командование Жако, уверенный, что он отлично справится.